На его толстом мотоцикле мы поехали сперва к одному сикху, а потом в главный джакартский храм (построенный в 1925 году, большой). Единственной трудностью при передвижении на мотоцикле сзади от сикха является то, что от встречного ветра в глаза лезет борода сикха, причём в оба глаза – справа и слева, одновременно.
А вот ещё чем приятно в Индонезии – нет битых бутылок. Вообще стеклотара тут редкость. Грузчики в порту трезвые, моряки трезвые, капитаны трезвые, мужики вечерком в подворотнях трезвые, и если спят после обеда, привалившись на завалинке или в мечети – то тоже не спьяну, а с тропического тепла.
Транспорт. Как въезжаешь из Малайзии в Индонезию – сразу заметно – появляется туча мотоциклистов, да и рикши педальные, а кое-где и вовсе чудный извоз – на велосипеде с большим сиденьем сзади (я таким ни разу не пользовался). А в горах, когда мы ехали с Длинным с вулкана Бромо, попалась и вовсе архаика – деревянный грузовой самокат! Мужик с довольным видом катился на нём с горы, вёз зелень какую-то – траву, то ли фрукты.
три дня —
какой кайф!!
Сидя на самом носу 100-метрового океанского теплохода, свесив ноги над океаном,
нос корабля покачивается на волнах, ветер дует в лицо,
справа – облака, заходящее солнце, закат
– кстати, какие красивые здесь, на экваторе, облака! —
сидя на носу, свесив ноги над водой (капитан не видит, свечерело), на небе появляются звезды и луна, и тёмные облака, и иногда вдали – точками света – другие океанские пароходы, —
сказать Господу Богу спасибо за всё, за эту удивительную планету, за всех людей, что мы встречаем сегодня, и раньше, в жизни, за всё —
независимо от того, где мы будем ночевать завтра.
Иду к себе разворачиваю – ба, 400.000 рупий да с мелочью какой-то, месячная зарплата на берегу (1050 руб). У него, конечно, зарплата другая, побольше будет. Раз в тридцать.
Пришлось мне одному справляться с дуриановым изобилием. Целый почти час на это потребовался. Очень вкусно было, но последний дуриан уже с трудом помещался. Ну, а после всего этого, на ночь глядя, меня потащили кормить по-нормальному… С голоду я определённо не умер.
Так как место жительства оказалось рядом с мечетью, то туда я и стал захаживать. Проболтался, что я люблю дурианы, а в России, мол, их нету. Святые мужи сразу решили спасти меня от бездурианья.
– Вот, наш человек с Радио Муджахеддин, надо его бесплатно поселить!
– Э… опять притащили кого-то… М-м… – отвечает приёмщик людей в мотеле.
– Ну, мы же договаривались, что вы будете вписывать наших товарищей, – примерно так вежливо напоминает «святой человек».
После урока я боролся со школьниками (с самыми крупными из них, которые все равно мельче меня оказались), общался с теми, кто был более контактен. Потом школьники потащили меня питаться (за мой счет) и наслаждались зрелищем, как иностранец ест, а также вспоминает индонезийские слова. Потом я учил школьников отжиматься разными способами.
В целом обычный школьный день превратился в невесть что. Половину уроков отменили.
Школьники чрезвычайно заинтересовались мной, и – просили поставить им автограф на школьной форме (она у них светло-бежевого цвета) – как ручкой, так и маркером.
Только, пожалуйста, не надо пропогандировать вражду, убийство всех евреев и подобные вещи, – предупредили меня. – У нас весьма миролюбивое радио, мы распространяем мир, а не вражду к другим странам и религиям.
– Это как раз правильно, я и не собираюсь раздувать вражду, а наоборот – братство, дружбу, единство всего человечества.
– А, ну это как раз лучше
