Шизофрения, за которую хорошо платят, называется талантом
– Псих больной он, – фыркнул Фыф. – Сначала жизнь спасу, а потом убью. Хрень какая-то, не?
– Может, и хрень, а может, и моральный кодекс у него такой.
– Моральный кодекс, похожий на хрень, хрень и есть, – сказал шам. –
Псих больной он, – фыркнул Фыф. – Сначала жизнь спасу, а потом убью. Хрень какая-то, не?
– Может, и хрень, а может, и моральный кодекс у него такой.
– Моральный кодекс, похожий на хрень, хрень и есть, – сказал шам.
Псих больной он, – фыркнул Фыф. – Сначала жизнь спасу, а потом убью. Хрень какая-то, не?
– Может, и хрень, а может, и моральный кодекс у него такой.
– Моральный кодекс, похожий на хрень, хрень и есть, – сказал шам. –
Псих больной он, – фыркнул Фыф. – Сначала жизнь спасу, а потом убью. Хрень какая-то, не?
– Может, и хрень, а может, и моральный кодекс у него такой.
– Моральный кодекс, похожий на хрень, хрень и есть, – сказал шам.
Она смотрела на меня слишком живыми и слишком внимательными для своего возраста глазами. Старая женщина в зеленом платье под стать хозяйке – ветхом, выцветшем, местами искусно залатанном… Она опиралась на клюку странной расцветки – ярко-желтую с синей рукоятью, а в левой руке крепко держала плетеную авоську, из которой выглядывали пакет молока, бутылка кефира и батон хлеба.
Поскольку миссия мне предстояла деликатная, я выбрал себе в качестве основного ствола автомат «Вал», снабженный простым и надежным оптическим прицелом ПСО-1. Патронов взял нормально так, с запасом, а также штатный жилет прихватил российского производства, спецом разработанный для этого бесшумного оружия. На жилете разместил шесть запасных магазинов к «Валу», три гранаты, бесшумный пистолет ПСС с запасным магазином, а также прихватил стреляющий нож НРС-2 «Взмах» – в дополнение к «Бритве», которую мне вернул Захаров. Уж не знаю, как ему удалось ее раздобыть, но факты вещь упрямая. Выдал вместе с остальным оружием как нечто само собой разумеющееся. Ну, а я вопросов не задавал. К чему они? Если в твоей жизни случилось что-то хорошее, надо просто его принять, а не языком трепать попусту
Тут еще на край стола Лютый запрыгнул. Это мой друг. Мутант-каракал, умеющий читать мысли и скалиться от уха до уха на манер Чеширского кота, обнажая при этом длиннющие клыки.
Кстати, я давно заметил, что с мутантами у меня дружить получается лучше, чем с людьми. Может, потому, что я сам немного мутант, как считают многие? Хотя нет, многие считают что не немного, а по самые не балуйся. Мол, не человек Снайпер, а самый настоящий мут, обладающий нереальным запасом личной удачи, умеющий стрелять как Робин Гуд, ускорять личное время и – ну да, оказывается, еще и романы писать. И подписывать…
Почесал я Лютого за ухом и хлопнул по спине – мол, иди, гуляй, осваивайся в Зоне. А то еще работодатель увидит, что я со своим мутантом играюсь, опять нудеть начнет. Лютый возражать не стал, лизнул меня по-собачьи в щеку и смылся. Это он умеет, в любую щель пролезет.
И ушел. А я, отложив «запоротые» книги в сторону, принялся подписывать экземпляры так, как надо. С двумя запоминающимися «л». А еще именную печать прикладывать к подписи, типа, как объяснил Петрович, защита от подделок. Прям, блин, не я, а бренд фирменный. Ходячий торговый знак, а не обычный сталкер. Опасное это дело, оказывается, – писательство. Не успеешь оглянуться, а тебя уже оформили, упаковали и продают вовсю, словно мозги руконога, тушенные с луком в соусе хе. Офигеть не встать…
Позади меня стоял легендарный торговец Зоны по прозвищу Жмотпетрович, заглядывая мне через плечо. Не, так-то тет-на-тет его все Петровичем звали. Жмотпетровичем же – за глаза, ибо больно уж прижимист он был. Но дело свое знал туго, оттого среди сталкерской братии пользовался большим уважением.
И вот жизнь сложилась так, что с сегодняшнего дня я на него работал. Кем? А фиг его знает. Подписчиком, что ли? Короче, свои романы подписывал, которые Жмотпетрович потом куда-то кому-то собрался продавать. Аж три штуки уже подмахнул, старательно выводя буквы авторучкой, которую давным-давно отвык держать в руках. И вот, стало быть, нагрянула ревизия.
– Я тебе сейчас объясню, чего не так, – хмуро сказал торговец, беря одну из тех книг, которые я только что отметил своей дарственной надписью. – «Валерию Бутину от Снайпера с наилучшими пожеланиями». Ну офигеть. От какого такого Снайпера?
– Ну… от меня, – слегка обалдел я. После чего с ходу слегка разозлился, у меня это запросто: – Типа, позывной у меня такой, если ты забыл.
– Я-то не забыл, – хмыкнул Жмотпетрович, закрывая книгу. – На обложке видишь чего написано? Кто автор? Читать не разучился?
– Дмитрий Силлов, – негромко проговорил я, продолжая звереть. Еще немного, брошу авторучку в сытую физиономию работодателя, плюну на всё, да и уйду в Зону к чертям крысособачьим. Не было у меня сроду начальства, да и не надо. Еще мне не хватало выволочки от барыги выслушивать!
– Вот! – торговец наставительно поднял кверху толстый палец. – Так и пиши, как на обложке написано. А то что ж получается? Книгу писал Дмитрий Силлов, а подписывает Снайпер. Непорядок.
– Так то ж мой псевдоним… – попытался отбрехаться я, понимая, что по сути Петрович прав. И правда, неувязка получается.
– Понимаю, – покладисто кивнул торговец. – Но тут уж ничего не поделаешь. Назвался скромным псевдонимом, сила ты наша плюс ловкость, так им же и романы свои подписывай теперь. Нечего людей путать.
Я вздохнул.
