Я не из тех, кого можно просто выбросить и снова подобрать в любой момент. Я достойна большего.
– Ты остаешься?
Та самая уязвимость, которую я видел раньше, возвращается, на этот раз заставляя ее голос дрожать. Не надо быть гением, чтобы понять, что она имеет в виду не только сегодняшнюю ночь.
– Да, солнце. Я остаюсь.
– Кто-нибудь говорил тебе, что у тебя золотое сердце?
– Мало кому выпадал шанс узнать это.
– Мне выпал.
Я наклоняюсь, пока наши губы не соприкасаются, ее дыхание смешивается с моим.
– Да, детка. Тебе выпал
– Всегда пожалуйста. Ты знаешь, я всегда прикрою твою спину. Если тебе нужно, чтобы команда организовала небольшой выезд, чтобы встретиться с тобой в темном переулке, только скажи.
– Почему ты смеешься? – спрашивает меня Дэвид, его голубые глаза больше не ледяные, а, наоборот, горят огнем. Я делаю непроницаемое лицо, отказываясь выдавать, как он и его враждебность влияют на меня. – Никогда не считал тебя хоккейной зайкой, но явно ошибался. Хотя хоккейный член – лучший член. Так что я не удивлен.
Я морщусь. Больно.
– Ты говоришь по собственному опыту? Получаешь много хоккейных членов, Ремер?
– Хорошо, потому что я хочу проводить с тобой гораздо больше времени. Ты замечательная.
Вот так просто Оукли Хаттон проникает в мое сердце чуточку глубже.
– Ты права только отчасти. Меня не волнует, что ты думаешь о других, но мне важно твое мнение обо мне.
– Встань за мной и закрой мне глаза, – просит он.
– Я ни за что не дотянусь.
По крайней мере без табуретки.
– Тогда запрыгивай ко мне на спину, – пожимает он плечами.
В животе у меня порхают бабочки.
– Хорошо.
Я улыбаюсь, шаркнув ногой. Не думаю, что когда-либо смогу ее бросить.
Специальность Морган – английская литература. Это логично, учитывая, что она настоящий книжный червь, хотя и скрывает свою истинную сущность
