Тебе не нужно ничего искать, что ты ищешь – само тебя найдет
Значит, все еще есть выбор. Все еще можно жить иначе. Все еще можно жить.
Побойтесь Бога, Степан Фомич!
– А что Бог? Что Бог? Я попа вашего голыми руками б задушил. Не веришь? Да только ведьма сама от него избавилась! Даже ей от такого душегуба тошно стало.
– А вы пошто знаете, что он душегуб?
– Чую! Больно с хорошим носом уродился!
когда взамужняя станешь?
– А я не стану.
Уголек смотрит пристально: разве так бывает? Разве не всех девушек увозит свадебная телега, и к ним потом нельзя ходить, или можно, но только если муж разрешение даст? И разве не у всех муж – вечно пьяный боров, которого и самой бы сдать, да страшно, иначе останешься голодная с оравой таких же голодных ртов.
Боль вытекала из них – нечеловеческая, выдернутая из тела, как суставы, как белые края изломанных костей. Боль, которую она услышала, почувствовала разливающейся по железнодорожной полосе.
Хороший сироп сварить можно, подлечить связки, измученные за долгий учебный год.
Супчик жиденький, но питательный, – слышит Александра Федоровна присказку покойного отца. – Будешь маленькой, но старательной
Где-то в глубине квартиры Сережа отчитывает пса. Тот скулит и скулит, дербаня лапой коврик у входной двери. Но Марина уже охладела к псу. Будто не было за плечами часов их одиноких прогулок. Будто не слизывал он слезы с ее щек после очередного возвращения из больницы.
Что было моим – твое. Что было ее – тебе достанется.
Улица зудит обычной летней жизнью
