– Ну ты же никак не начнешь мне доверять.
Редкие передышки в трущобах, где у костра сидят неподвижные люди и каждый может рассказать свою историю.
Страшно всем.
Страшно мне. Потому что для меня сейчас – они все свои. Это жуткое ощущение, когда вся планета – свои. Люди. Я так не привык. Я – человек – жил обособленно, никого, собственно, не любил… Но ощущение своего – это даже не любовь. Это круче, пожалуй.
Тот, кто все может, не хочет ровно ничего. Тот, кто может почти все, почти ничего не хочет. Тот, кто ничего не может, – хочет всего, хочет со страшной силой, но он ведь не может, понимаешь?
– Бедняга.
– Счастливчик, ему есть куда расти… А всемогущему хуже. Его могущество вытеснило волю, он ничего не хочет и оттого в депрессии. Как, по-твоему, бороться со всемогуществом?
Настанет время, и программы, корректирующие сознание, станут частью общественной жизни. Тогда защититься от рекламы или пропаганды сможет только слепой, глухой и парализованный человек, полностью отрезанный от источников информации.
даже маленькие, в скверной, как бы пиратской печати они производили
Нарастало напряжение, в голосах все явственнее слышалась
Министр, если бы узнал о существовании на сервере, где он живет
своим врагам. Губы сложились
повторил Арсен. – Ты не предупреждал…
– Дружище, это игра
