— Мир далек от совершенства, — начал я, и поняв, что говорю банальности, попытался выкрутиться: — Главное — выбрать позицию в мире. Следует или не прощать ничего, и тогда тебе следовало перерезать горло владельцу отеля и попасть за это в тюрьму, или… — я помолчал. — Или получать удовольствие от насилия, как учит американская этика.
Богатый жизненный опыт подсказывал мне, что простые люди – а полицейские, разумеется, простые люди – не любят самодовольных пиздюков– интеллигентов, чванливо хвастающихся своей исключительностью.
Проживший всю свою жизнь в бедности, я всегда предпочитаю дешевые развлечения. Я хотел купить пива в супермаркете и сесть, потрепаться на скамейке среди ночного города, попивая пивко.
Этому способствовало еще и то обстоятельство, что Джон, узнав, что я равнодушен к христианству, стал вежливо направлять меня на путь истины, говорить мне о сотворении мира, опровергать дарвинизм, который я и не собирался защищать, и все такое прочее
Леля, брезгливо приподнявшись в мокрых брюках, дотянулась до бутыли и, взяв ее обеими руками, некоторое время пила из бутыли вино, шумно взглатывая.
– Штаны-то сними, посыпь солью, а то пятна останутся, – посоветовал ей казак. – Я тебе какой-нибудь халат дам.
Вдвоем, покачиваясь, они ушли наверх.
– Смотрите там у меня, не ебаться! – строго закричал им вслед босс Алекс.
«Ох, женщины, — вздохнул Эдуард-2, — они ведут себя как дети и требуют от нас, чтобы после этого мы ебали их, как взрослых самок!»
— Куда вы торопитесь, молодой человек, вам только двадцать семь лет!
— Рембо в двадцать бросил писать, а Лотреамон умер в двадцать четыре, — заметил тихий Пьер-Франсуа.
Им виднее, — думаю я робко. — У них стрельба в президентов — национальный спорт. Они — профессионалы. Я же — робкий европеец… — думаю я самоуниженно. — Куда мне до них!»
Сейчас же, странное дело, я обнаружила, что твои ужасные манеры мне нравятся. Сейчас, когда я так не уверена в себе как никогда в моей жизни, твоя нахальная самоуверенность мне действительно импонирует. С тобой я чувствую себя бесстрашно и спокойно, и когда ты, «наебавшись» (про
Сколько я уже видел за мою жизнь подобных интеллектуальных бородачей, знающих все на свете и тем не менее остающихся всю жизнь рабами ситуации — запутавшихся в сетях хорошо оплачиваемой работы.
