Пролог
Ход истории определяется не сражениями, не осадами или захватами территорий, но действиями отдельных людей. Самое сильное государство, самая большая армия — это, в сущности, совокупность людей. Их решения, их страсти, их глупость, их мечты — вот что определяет будущее. Если
Я хочу сказать, в мире есть две разновидности плохих людей. То есть быть плохим можно по-разному, но, если разобраться, тех, кто причиняет другим зло умышленно, можно разделить на две группы. На тех, кто считает, будто в мире нет никого и ничего важнее их самих. И тех, кто считает, будто в мире имеется что-то более важное, чем человеческая жизнь. Не исключая, кстати, их собственную.
— Я Тави, — сообщил юноша марату.
— Нет, — возразил тот. — Ты алеранец, мальчик из долины.
— Да нет, я хотел сказать, меня зовут Тави. Так меня называют.
— Название еще не превращает тебя в то, чьим именем тебя назвали, мальчик из долины. Меня зовут Дорога
Я не могу передавать сигналы, как делают это заклинатели воздуха. Не могу строить заграждения, как заклинатели земли, или жечь врага, как заклинатели огня. Не могу исцелять раны, как заклинатели воды. Не могу ковать или отливать мечи, как заклинатели металлов. Не могу прятаться или стрелять, как заклинатели дерева.
Мараты имеют совершенно иное представление о личности, нежели мы. Вся их культура основана на тотемах. Их племена созданы по принципу единства с животными-тотемами. Если у человека могущественный тотем, к нему относятся с уважением. Но если человеку приходится прятаться за своим тотемом, а не сражаться с ним рядом, это делает его несколько сомнительным. Они называют нас племенем мертвых. Они считают наше оружие и доспехи нашим тотемом — Мертвой землей. Мы прячемся за нашими мертвыми тотемами, а не идем в битву рядом с ними. Понятно?
Мараты не похожи на алеранцев: у них нет способностей к заклинанию фурий, зато, говорят, они обладают сверхъестественным пониманием всех диких зверей.
Логика тоже в своем роде фурия.
земляные фурии всегда опасны. Убийцы.
Легко делить мир на добро и зло, когда ты молод. Я мог бы продолжать служить Короне. Возможно, я оттянул бы неизбежное еще на некоторое время. И сколько бы еще людей погибло? Сколько бы их страдало? И это не изменило бы ничего — только срок. На мое место пришли бы дети вроде тебя — им и пришлось бы принимать те решения, которые я принимаю сейчас.
— Порой, — заметил Бернард, — самое умное — это ничего не делать. Иногда приходится просто ждать, пока события не начнут разворачиваться, и лишь потом действовать. Наберись терпения.
