Писать — значит переписывать. Слышали такую фразу: «Пей, пока она не покажется красавицей»? Так и здесь. Редактируйте, пока текст не начнет вам нравиться.
17. Никто не считает себя второстепенным персонажем
Поэтому второстепенные персонажи не должны вести себя как второстепенные персонажи. У них должна быть полновесная и глубоко значимая для них жизнь, в которой они — главные герои. Это не случайные марионетки
Развлечение — не последняя остановка поезда истории. Рассказчик — это первоклассный манипулятор. Рассказчик — это матерый кукловод.
Поэтому вам надо понять: зачем вы взялись рассказывать историю. И что она значит, особенно для вас, — ибо тогда вы сможете показать ее смысл остальным. Найдите эти невидимые оковы, привязывающие вас к истории.
Не терроризируйте нас описаниями. Одна, две, три строчки о персонаже — и хватит. И не обязательно писать только о внешности: можно рассказать о движениях, о языке тела. Или о том, что человек думает, что происходит в его голове. Но помните: не больше нескольких строчек! Характер раскрывается через диалог. И действие. То, что человек говорит и делает, выражает его
Вместе с тем нельзя делать главным героем абы кого. Человек, который находится в центре истории, должен быть предельно убедителен.
Вы должны доказать тезис: «Персонаж стоит времени, затраченного читателем». Персонаж должен заслуживать свою историю (или хотя бы свою часть в ней). Чтобы доказать этот тезис, вы должны сделать персонажа в чем-то необычным.
Поймите, что вы хотите сказать, что пытаетесь донести до читателя. Выясните для себя причину, по которой сценарий должен существовать. «Я хочу написать трагическую историю о любви в космосе». «Я хочу показать, сколь чудовищна индустрия убийства дельфинов»
Иными словами, они люди, а не усатые социопаты, рожденные прямо из вагины, сделанной из огненного зла. И никто не считает себя злодеем. Все мы солипсисты. Все мы герои наших собственных историй. Даже злодеи
История строится на усилении напряжения. От плохого к худшему. От худшего к «хуже точно не будет». От «хуже точно не будет» к «ой, стало хуже, поскольку меня топчут лошади, покрытые горящим напалмом». Но не должно быть ровной линии от плохого к ужасному. Пусть за спуском будет подъем, а затем опять пропасть.
