– Надежды не остаётся только у добровольно с нею расставшегося.
Ты делаешь своё дело и представляешь на всеобщий суд, как я, например, свои картины или поэмы. Остальное – зависит только от тебя. Ты плох или неумел – вини себя. Если кто-то падает – значит, он не может удержаться.
– Не ты ли, достойный мэтр, совсем недавно говорил о благородстве и помощи попавшему в беду? – остановился Тёрн.
– А, – смутившись, сбился Кройон. – Конечно, да, говорил. Подхваченный порывом, так сказать. Но слабые не должны всё время рассчитывать на помощь сильных, ибо таковых никогда не хватит на всех.
холодные до ломоты в зубах
ми пятнами в цвет живой травы и листьев. Поясом
Мы не верим в сказки о сладком посмертии. Мы знаем, что жизнь – она здесь и сейчас, а не где-то там, после того, как неведомые нам сущности станут судить нас и делить на чистых и нечистых.
Долг знающего – помочь страждущему.
…Вначале не было ничего. Ни земли, ни неба, ни воздуха, ни воды. Бесформенным и невоплощённым заполнено было всё, и ничего, кроме него, не было. А началось всё с желания, что стало первым семенем; из него проросла же мысль.
Знаешь… А я знаю, что должна быть с тобой. Не спрашивай, почему, сама не смогу ответить. Просто знаю, и всё тут.
– И за это, – подхватил Тёрн, – спасибо тебе, друг по кервану.
– Ох, дхусс, дхусс… где только тебя воспитывали? Разве так нужно отвечать девушке, говорящей, что она должна быть с тобой? – делано вздохнула Гончая.
Дхусс улыбался. Смотрел на прильнувшую к нему Стайни и улыбался. Но рука его так и не обняла её плеч.
– Я привык верить фактам. Один раз – совпадение. Два раза – несомненная связь. Три – уверенность.
– У каждого есть стена, за которую не следует пускать даже тех, с кем сражаешься спина к спине и делишь последний кусок хлеба, – голос дхусса полнила печаль.
