Как демонстрирует Фуко, самым элементарным гражданским долгом в античной демократии была забота о себе.
Более двух третей этой тетради завершено, и я наконец подхожу к тому, чтобы сказать нечто чудовищно очевидное. Есть лишь одна эффективная терапия, которая может смягчить, хоть и не излечить, шизоидную позицию. Она называется попросту любовью.
Я — ось, вокруг которой вращается моя мысль.
жизнь не имеет смысла в себе и для себя, но «сводится лишь к соотношению с чем-то еще, а это соотношение ничего не означает и тем не менее полностью исчерпывает поэтическое существование
Но я подозреваю, что настоящая попытка постичь себя — это еще и защита от риска, связанного с тем, чтобы позволить другим постичь меня на их собственных условиях, в ситуации, которую я буквально не могу контролировать
«Я попытаюсь, беседуя лишь с самим собой и глубже вглядываясь в самого себя, — пишет Декарт, — постепенно сделать самого себя более понятным и близким»
Я никогда не искал людей, лишь удовольствий, которые я хотел не столько получить, сколько доставить. Вместо того чтобы что-то чувствовать, я хотел заставить кого-то, кого угодно, что-то почувствовать.
Я могу войти в пространство некоторых философов, познакомившись с их работами, но я должен помнить, что это их ментальное пространство. Я могу нанести визит, но не могу поселиться там навсегда, даже если буду самым большим знатоком их мысли.
В шизоидной тактике есть что-то мышиное: робко выходить наружу, а затем поспешно отступать внутрь, чтобы перегруппироваться. Как с дикобразами Шопенгауэра: дилемма заключается в том, что, лежа близко друг к другу, они чувствуют уколы от игл друг друга, а на расстоянии — замерзают. Шизоиды отчаянно нуждаются в любви, но в то же время отчаянно ее боятся.
Для замещения неудачных отношений с внешним миром они создают сложную вселенную внутренних объектов и взаимодействуют с ней.
