Эти загородные постройки для светской и состоятельной публики вскоре обрели устойчивое название «дача». По свидетельству современника, «это слово получило в Петербурге настоящее свое значение от того, что сперва раздавались вокруг Петербурга даром лесистые места для постройки на них загородных домов
«В этой драме было много и смешных случаев: так, например, какая-то деревянная хлебопекарня всплыла, а находившиеся в ней люди и не подозревали, что изба их двинулась с места, и продолжали свою работу» [15].
свирепости мокрой могилы, мрачную пасть свою расстилавшей,
вдова, проживавшая в одной из линий Васильевского острова, накануне похоронила на Смоленском своего старого супруга
Так, в 1843 году Василий Межевич писал: «Слово дача, в значении летнего загородного жилища, есть, можно сказать, почти исключительный термин Петербурга. Москва усвоила его от северной столицы, и то в недавнее время. Наши провинциальные города пока еще дач не знают». Далее Межевич поясняет причины появления дач в столице: «В Москве несравненно менее живут на дачах, нежели в Петербурге. <…> Москва имеет множество садов, бульваров, освежающих воздух благоуханием и доставляющих тень и прохладу жителям. <…> Поэтому дачная жизнь в Москве не укореняется, не превращается в необходимость для каждого. <…> Петербург, занимая меньшее пространство земли сравнительно с Москвою, но при гораздо большем числе жителей, принужден тесниться своими огромными зданиями, выгадывать место. <…> В Петербурге есть одно только место для прогулки в летнее время — Летний сад; обилием частных садов он также похвалиться не может. И вот те причины, которые заставляют каждого городского жителя искать себе на лето приюта вне Петербурга»
В судьбе Петербурга есть что-то трагическое, мрачное и величественное. <…> В Москве на каждой версте прекрасный вид; плоский Петербург можно исходить с конца в конец и не найти ни одного даже посредственного вида; но, исходивши, надо воротиться на набережную Невы и сказать, что все виды Москвы — ничего перед этим»
Первые торговые уличные вывески появились на мелочных лавках.
Бытовали среди купцов и суеверия. «Против грыжи многие мужчины носили в ухе серебряную серьгу, а против какой-либо заразы — непременно медный крест на шее, который часто вешался рядом с золотым, а также и ладанку с головкой чеснока. Также от заразы у входных дверей квартиры вешали открытую банку с дегтем и пучок чесноку.
Восковые свечи перед большими праздниками всегда мыли с мылом
Купцы всех трех гильдий освобождались от рекрутской повинности (службы в регулярной армии), а 1‐й и 2‐й гильдий — от телесного наказания. Купцы 1‐й гильдии получили право иметь фабрики и заводы, загородные дома, морские суда и торговать за пределами империи. Вторая гильдия занималась промыслом внутри России, а купцы 3‐й гильдии ограничивались мелким торгом, содержанием трактиров, постоялых дворов, бань.
