Что могут два существа, не связанные любовью, сказать друг другу в минуту, за которую двое любящих отдали бы жизнь
свадьбы всегда нагоняют на меня грусть, а эта вдобавок мне была даже неприятна.
Я предпочел бы, чтобы Альфонс был скромнее, и мне стало почти неловко от унижения его противника.
был искренне возмущен тем, что молодого человека больше трогает приданое, нежели прекрасные глаза его невесты.
Что могут два существа, не связанные любовью, сказать друг другу в минуту, за которую двое любящих отдали бы жизнь?
Альфонс де Пейрорад оставался неподвижным, как Терм. Это был высокий молодой человек, двадцати шести лет, с лицом красивым и правильным, но маловыразительным. Его рост и атлетическое сложение хорошо согласовались со славой неутомимого игрока в мяч, которой он пользовался в тех краях. В этот вечер он был одет элегантно, по картинке последнего номера «Модного журнала».
Теперь он мне показался действительно красивым. Он был охвачен страстью. Парадный костюм, еще недавно столь его занимавший, сейчас утратил для него всякое значение. Минуту назад он боялся повернуть голову, чтобы не сдвинуть в сторону галстук. Сейчас он забыл о своих завитых волосах, о тонких складках своего жабо.
Мадемуазель де Пюигариг было восемнадцать лет, и ее гибкая и тонкая фигура являла полный контраст мощному телосложению ее жениха. Она была не только красива, но и пленительна.
«Евтихий Мирон сделал это приношение Венере по ее велению».
Смысл может быть двоякий, – ответил я. – Можно перевести: «Берегись того, кто любит тебя, остерегайся любящих». Но я не уверен, что в данном случае это будет хорошая латынь.
