И он выставил ошарашенного учёного за дверь.
Вот только Лосяш настолько впечатлился Козеттой, что никак не мог заснуть. Что этот инженер вообще о себе возомнил?! Почему он решил, будто Лосяш не достоин членства в фан-клубе Козетты?
Проворочавшись в постели добрый час, Лосяш встал и под покровом ночи выскочил на улицу. В небе висела полная луна. Под её пристальным взглядом учёный прокрался в ангар изобретателя и стащил проигрыватель с той самой пластинкой Козетты.
И вот он уже сидел у себя в домике и, прикрыв глаза от наслаждения, слушал чарующие трели:
— Шантан, шомз-элизе-дени!
Шарман, самблизе-дени!
О, шансон э пармезан!
Рап-ди-бара, ди-бара, ди-бара…
Всё испортил Пин. Он вломился к Лосяшу, бешено вращая глазами, и молча забрал проигрыватель.
Лосяш бросился за ним. Двери ангара захлопнулись прямо у него перед носом
Эта уверенность Бараша была заразительна. Ёжик почувствовал, как с его плеч падает тяжёлый груз. Он понял, в чём заключается волшебство глиняного кувшинчика.
Кувшин был сосудом для воспоминаний, способным вобрать в себя целый мир — и даже больше. Может, сейчас в нём и пылало яркое солнце, но где-то глубоко внутри притаились самые разные частицы прошлого. Там же наверняка скрывалась и небольшая полянка, где царит звёздная ночь и бледно светит круглая луна. И на этой полянке, над душистым кустиком кружила в удивительном танце маленькая точка, испускающая тёплый свет. Это был тот самый светлячок. Несмотря ни на что, он навсегда останется в волшебном кувшине. И в памяти Ёжика он никогда не перестанет светить.
Посвящается Анатолию Прохорову.
— Понимаете… Каждый светлячок когда-нибудь перестаёт светить. По крайней мере, на этом свете…
