Возвращаться к себе он не хотел, как не хотел носить свой старый потрепанный костюм, весь в пятнах, неглаженый, — он и новый-то был не очень хорош.
Вспомнил тот вечер и, скорее всего, рассказал мистеру Гринлифу, какой Том умница, какая у него светлая голова, какой он щепетильно-честный и что он просто рвется оказывать услуги. Все это было не совсем так.
Неаполь есть Неаполь! Бог с ней, с едой. Выпитое вино настроило Тома на снисходительный лад.
Глядя в глаза, ожидаешь увидеть душу, в глазах можно разглядеть любовь, глаза выдают в человеке то, что происходит у него внутри, но в глазах Дикки Том увидел не больше, чем если бы смотрел на плоскую, безжизненную зеркальную поверхность.
Вот это и есть реальность — выставлять происходящее в смешном и нелепом виде
Единственное, о чем он жалел, — это то, что он еще не увидел весь мир. Он хотел увидеть Австралию. И Индию. Он хотел увидеть Японию. А ведь есть еще Южная Америка. Просто познакомиться с искусством этих стран — вот занятие приятное и достойное, ради которого стоит жить, думал он.
Он вспомнил, как вскоре украл в булочной буханку хлеба и дома съел ее целиком, думая о том, что мир задолжал ему не только эту буханку, но и много чего еще.
Улицы точно вены, а люди — циркулирующая по ним кровь.
Дикки стал ему вдруг чужим, словно они и не были друзьями и вообще не знают друг друга. Эта горькая правда поразила его, но правда была и в том, что все те, кого он знал, были далеки от него, как далеки будут и все те, кого он узнает в будущем, и в этом он будет убеждаться снова и снова, но, что всего хуже, какое-то время ему будет казаться, будто он знает человека, и будет думать, что у него с этим человеком много общего, тогда как на самом деле так и не узнает его.
то и дело приглашала его домой, и как-то само собой подразумевалось, что сам он не будет приглашать ее ни на ужин, ни в театр и не станет делать с ней ничего такого, что обыкновенно ожидают от молодых людей. Приходя к ней на ужин или на коктейль, он не приносил ей ни цветов, ни книг, ни сладостей — этого от него и не ждали, — но иногда дарил ей какой-нибудь маленький подарок, потому что ей это очень нравилось.