Разбойник и Прохожий
Разбойник встал на пути у Прохожего и, наставив на него револьвер, крикнул:
— Деньги или жизнь!
— Мой дорогой друг, — ответил Прохожий, — из ваших условий следует, что мои деньги могут спасти мне жизнь, и наоборот, я могу ценою жизни спасти свои деньги, то есть вы претендуете на одно из двух, но не на то и другое сразу. Если я вас верно понял, будьте добры, возьмите мою жизнь.
— Вы неверно поняли, — возразил Разбойник. — Ценою жизни вы своих денег не сбережете.
— Тогда тем более берите мою жизнь, — сказал Прохожий. — Если она не стоит моих денег, значит, ей вообще грош цена.
Разбойнику так понравились остроумные рассуждения Прохожего, что он взял его в компаньоны, и эти два великолепно дополняющих друг друга таланта основали новую газету.
Я уже десять дней как выздоровел, но лежу в постели, чтобы набраться наконец сил для приема ваших лекарств, которые до сих пор не трогал.
мея-Христианка
Гремучая Змея приползла домой и сказала своему выводку:
— Дети мои, соберитесь все возле меня, примите последнее родительское благословение и смотрите, как умирают по-христиански.
— Но что с тобой, мамаша? — спросили Змееныши.
— Меня укусил редактор партийной газеты, — был ответ, сопровождавшийся смертельным гремучим хрипом.
Я действительно обещал не воровать, но разве я давал обещание не врать?
Благообразный Старец встретил Ученика Воскресной школы, положил ласково ладонь ему на голову и говорит:
— Прислушайся, сын мой, к словам того, кто умудрен, и поступи по совету того, кто благочестив.
— Ладно, — согласился Ученик Воскресной школы, — давай выкладывай.
— Да нет, мне лично нечего тебе посоветовать, — сказал Благообразный Старец. — Просто уж таков обычай, чтобы старики наставляли юных. Вообще-то я пират.
Когда он снял руку с головы мальчика, у того волосы оказались слипшимися от запекшейся крови. А Благообразный Старец побрел дальше наставлять молодежь
Реформа только тогда хороша, когда она еще не революция.
Красная свеча
Муж на пороге смерти подозвал Жену и сказал ей:
— С минуты на минуту я должен буду тебя навсегда покинуть; поэтому прошу тебя о последнем знаке твоей любви и верности. У меня в столе ты найдешь красную свечу. Она была освящена Первосвященником и имеет особую мистическую силу. Поклянись же, что, пока эта свеча цела, ты не выйдешь вторично замуж.
Женщина поклялась, и Муж умер. На похоронах она стояла у изголовья гроба и держала в руке горящую красную свечу. Стояла и держала до тех пор, покуда красная свеча вся не истаяла.
Пес, упорно гонявшийся за собственным хвостом, обессилев, прекратил преследование и прилег отдохнуть, свернувшись калачиком. В этой позиции он неожиданно обнаружил хвост у себя под самым носом и жадно вцепился в него зубами, но сразу же отпустил, морщась от боли.
— Приходится сделать вывод, — сказал он себе, — что погоня слаще обладания.
Неучтенный фактор
У одного Человека был замечательный Пес, и, тщательно подобрав ему пару, хозяин получил превосходных щенков, ну только что не ангелов; сам же он влюбился в прачку, женился на ней и произвел на свет целый выводок дебилов.
— Увы! — воскликнул он, глядя на результат, — если бы, подбирая пару себе, я употребил хоть наполовину столько же тщания, как при подборе пары для пса, я был бы теперь счастливым и гордым отцом.
— Это еще как сказать, — возразил Пес, услышав эти жалобы. — Конечно, между твоими щенками и моими заметная разница, но я льщу себя мыслью, что не все тут зависело только от матери. Мы ведь с тобой тоже друг от друга отличаемся.
Австралийский кузнечик
Выдающийся Натуралист, путешествуя по Австралии, увидел пасущегося Кенгуру и запустил в него камнем. Кенгуру незамедлительно прервал свое занятие и, описав в закатном небе параболическую кривую через тридевять земель, канул за горизонт: Выдающийся Натуралист заинтересовался, но поначалу ни слова не промолвил. Потом, по прошествии часа, он спросил у местного Проводника:
— У вас тут, как я понял, луга очень широкие?
— Не особенно, — ответил Проводник. — Более или менее такие же, как в Англии или в Америке.
Выдающийся Натуралист опять погрузился в долгое молчание, а потом сказал:
— Это сено, что мы сегодня вечером должны купить для лошадей, в нем, я думаю, каждая соломинка футов пятидесяти в длину? Верно?
— Да нет, — ответил Проводник. — Фут-два — обычная высота нашей травы. Откуда вы взяли?
Выдающийся Натуралист снова промолчал, но позже, когда под покровом ночи они пересекали безоглядные просторы Великой Пустыни, он все же нарушил молчание и объяснил:
— Меня натолкнули на такое предположение колоссальные размеры ваших кузнечиков.
