«Все открытия на Земле сделаны только потому, что кто-то когда-то переставал верить авторитетам и начинал думать своей головой.
Думай.
Своей.
Головой»27.
— Я так виноват перед детьми, — вздохнул Толстой.
— Почему? — тихо спросил Пушкин.
— Я не для них писал. Я б в шестнадцать лет «Войну и мир» не осилил. Да и зачем?
Через силу читать вообще нельзя.
Мужчина Мечты не может ходить в одних трусах. В мечтах не бывает семейных трусов и… ничего другого.
«Люди забыли эту истину, — сказал Лис, — но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил»
Вот с чем у вас ассоциируется слово «труба»?
— Оркестр!
— Нота!
— Конец света!
— Незнайка!
— Водопровод!
— Иерихон!
— Ребята, дорогие! Наконец-то я дома!
— И знаете, — продолжала Тоня, — я подумала, учиться пойду.
— Учиться? — удивилась Кира.
— А что? Я почитала про Скарлетт, она сильная, она не сдавалась никогда. И я подумала, что я как овца… то есть как дура… то есть сижу и все жду чего-то, жду… Надо самой свою жизнь делать, правильно? Так ведь ждать можно долго, а жизнь пройдет. Так что спасибо вам за книжки, они, можно сказать, мозги мне вправили
языках.
«Намазала все-таки, — вздохнула Елена Степановна. — Не суриком, так дрянью какой-то светящейся. Фосфором, что ли?»
От расстройства сердце у старого библиотекаря заныло. Она отправилась за валерьянкой в свой кабинет.
Но и после валерьянки сердце продолжало побаливать. И кончики пальцев покалывало.
Елена Степановна прислушалась. Заунывный голос Киры перемежался со звонкой скороговоркой Вали.
— Я вызываю второй том «Мертвых душ»!
— «Мертвые души», здесь ли
Ну зачем же топить… Собрать в один список и обязать всех его читать.
— Обязать? Читать? Этих
Елена Степановна каждый вечер читала что-нибудь из классики.
Раньше.
Пока ее не втянули в «холивар».
