Информация через глаза попадает на сетчатку. Функциональная МРТ – показывающая, какие области мозга работают при выполнении определенных задач, – демонстрирует, что неврологические сигналы доставляют информацию к нужным областям мозга: то есть вы определенно видите все. Но прежде чем образы достигнут вашего сознания, другая часть мозга решает, достойны они внимания или нет. А это суждение зависит от того, на что вы смотрите.
Знание о том, как кто-то умер, помогает нам помнить, как этот человек жил.
Доктора так сильно сопротивляются любым изменениям, что для внедрения в практику методов, эффективность которых научно подтверждена – например, приема аспирина пациентами с инфарктом, – требуется в среднем около семнадцати лет, и даже после этого срока их применяет только половина практикующих врачей.
Когда ко мне в больницу или в кабинет попадают пациенты, заболевшие внезапно, они хотят узнать одно: «Что со мной происходит?» Им нужна карта, которая поможет ориентироваться в новом пространстве. Дав ему название, познакомившись с ним – хотя бы до некоторой степени, – они отчасти возвращают себе контроль, вне зависимости от того, сопровождается ли диагноз схемой лечения.
От страдания нет лекарства. Но, как говорит Кассель, придав болезни смысл через создание истории, можно облегчить страдания пациента.
Страдание, пишет Кассель, это особая разновидность стресса, которая возникает, когда под угрозой оказывается целостность человеческой личности.
«Если вы задаете вопросы, то получаете ответы – и ничего больше». Вы не узнаете полной истории пациента, а ведь в ней могут содержаться ответы не только на вопросы что, где и когда, которые еще можно получить при опросе, но зачастую и те самые важнейшие «как» и «почему».
