ыло ничего подобного в силу отличия коренного населения собственно от нас.
– И в чем отличие? – поинтересовалась я.
А дальше прошло нечто – светловолосый воин перегнулся через стол, схватил мою руку и молниеносным движением материализовавшегося в его ладони ножа резанул м
У меня был шок. Эран смотрел хмуро и как-то виновато. Гарданг и Ошер поднялись. А единственное, о чем я могла думать:
— Страшно представить, что с тобой будет, когда я рожать начну…
— Я… подготовлюсь, — хрипло ответил воин.
— Да? — Во мне исследовательский азарт проснулся. — А я троих детей хочу…
Заметно побледнев, Эран произнес:
— Хорошо.
— Четверых, и без анестезии, — продолжила вредничать я.
Огромный властный великий воин выглядел все бледнее.
— Пятерых! — заявила громогласно, чувствуя, что истерика начнется с приступа смеха.
Он попытался что-то сказать и не смог, судя по всему.
— Да, — радостно выдохнула я, — но вообще шестеро тоже весьма неплохо, правда?
— Правда, — прохрипел Эран.
Я милостиво кивнула, принимая его согласие, гордо вскинула подбородок и ушла. Я решила не говорить Эрану про депиляцию и массу прелестей, позиционирующихся как жертва во имя красоты. Он мне этот дар жизни сам всучил, не ознакомив с последствиями, вот пусть сам и наслаждается… всей гаммой результата.
– Не-а.
Эран рассмеялся, привлек к себе, с нежностью поцеловал, да так, что и голова закружилась, и мысли куда-то прочь умчались, и ноги стали ватные, и… тем самым отвлек меня, чтобы, пока я стояла и приходила в себя от его поцелуя, этот коварный Аэ нырнул первым!
Мы с тенями постояли, посмотрели сверху на все это дело, попереглядывались возмущенно и…
– Грр, – выдал Икас.
Вот-вот.
И, разбежавшись, я прыгнула следом за любимым, навстречу новым приключениям
