мы сидели в креслах рядом, плечи наши касались, я молча брал из ее рук бинокль и в это время чувствовал, что она близка мне, что она моя, что нам нельзя друг без друга, но, по какому-то странному недоразумению, выйдя из театра, мы всякий раз прощались и расходились, как чужие. В городе уже говорили о нас бог знает что, но из всего, что говорили, не было ни одного слова правды.
У людей, живущих одиноко, всегда бывает на душе что-нибудь такое, что они охотно бы рассказали
К счастью или к несчастью, в нашей жизни не бывает ничего, что не кончалось бы рано или поздно.
я не думал о ней, но точно легкая тень ее лежала на моей душе
Я понял, что когда любишь, то в своих рассуждениях об этой любви нужно исходить от высшего, от более важного, чем счастье или несчастье, грех или добродетель в их ходячем смысле, или не нужно рассуждать вовсе.
У людей, живущих одиноко, всегда бывает на душе что-нибудь такое, что они охотно бы рассказали
Я любил нежно, глубоко, но я рассуждал, я спрашивал себя, к чему может повести наша любовь, если у нас не хватит сил бороться с нею
мы, когда любим, то не перестаем задавать себе вопросы: честно это или нечестно, умно или глупо, к чему поведет эта любовь и так далее.
поцеловал в последний раз, пожал руку, и мы расстались – навсегда. Поезд уже шел. Я сел в соседнем купе, – оно было пусто, – и до первой станции сидел тут и плакал. Потом пошел к себе в Софьино пешком…
К счастью или к несчастью, в нашей жизни не бывает ничего, что не кончалось бы рано или поздно
