Опрятный желтый песок площадки, надпись на фанерном щитке «Курить только здесь», урны, сделанные из корпусов авиационных бомб, — все это придавало обстановке деловой, аэродромный характер.
Он, когда удавалось, любил поспать, особенно проснуться и опять заснуть, зная, что торопиться некуда. Он даже просил товарищей, чтобы его будили и говорили: «Вставать еще рано». Черт его знает, что ему в этом нравилось. Должно быть, ощущение неисчерпанного счастья.
— Ясно. Идите и больше не грешите. Прощаю вас, наследник Суворова.
Уважение к форме — часть воинской доблести.
Дорастет ли он когда-нибудь до простоты? Или так и умрет старым щеголем?
Он всегда верил в свою удачу, и она его, в общем-то, не подводила.
Некая тупость отобразилась на его лице.
Именно вам. Забыл. Нет, вспомнил. Завидую вам. Хорошей завистью. Вашим трем сыновьям. У меня дочери. Не тот товар.
Важней всего бодрость соблюсти в любых обстоятельствах.
Ну, сказал, что приоритет русской науки во всех без исключения областях никакими разумными доводами не может быть обоснован и должен рассматриваться как акт веры — auto da fe.
