Герка перевернул всю ее жизнь, и даже учеба на факультете психологии теперь стала не важна для вчерашней отличницы.
Альбина, тормозишь! Воронцов, спать будешь в янве, лет через сто
Мой Гильс – Темнейший, как и должно быть, а мой Егор – Хитрейший Морок.
Темнейший впервые так целовал ее, сжав копну волос в кулак и не давая пошевелиться. Странная боль полилась по животу и позвоночнику. Все стало неважно: и Тьма, и воронка, отлетел куда-то далеко страх и холод…
Четыре слова. Незавершенный ритуал, который ты сорвала.
Это только в фильмах и книгах поведение героев можно предугадать. Влада иногда представляла себя героиней романа, и эта мысль забавляла ее.
– Привет, снежок, – донесся веселый голос Гильса. – Чем занята?
– Ч-что?..
– Не меня! – Влада продолжала кричать, видя, что фигура Аца уже становится полупрозрачной и вот-вот рассыплется в серебряную пыль. – Не меня – его! Он достоин… Он один достоин быть посланником! Иди сюда, быстрее, чертова ты молния…
Мазохизм высшей степени – ехать в квартиру, где сейчас живет чужое счастье, и не умереть на пороге, увидев там Гильса и ту, которая теперь рядом с ним.
