Сталин стонал в подушку.
Хрущев поцеловал его взасос между лопаток, дотянулся губами до уха, прошептал:
– Чего боится мальчик?
– Толстого червяка… – всхлипывал Сталин.
– Где живет толстый червяк?
– У дяди в штанах.
– Что хочет червяк?
– Ворваться
Ну, умылся, вычистил зубы, покакал в туалете. Потом опять умылся… Я всегда после того, как покакаю, сразу умываюсь.
Гной мой испростатный,
Гной мой перепрелый,
Гной мой забродивший
Да гной мой застарелый.
Люди, поверхностно знакомые с фекальной культурой, полагают, что содержимое канализации – густая непроглядная масса экскрементов. Это совсем не так.
– Слова мои неловки, как пердеж на похоронах, но искренни, как вопли на допросах…
Сегодня я сосу и направляю
Сталин взял его руку, поднес к губам и поцеловал. Хрущев стал осторожно вынимать свой член из ануса вождя.
Они кончили одновременно, с криками и стонами.
Аджуба ловил потиром густые порции сталинской спермы.
– Этот запах твоего одеколона… – Сталин гладил смуглую скулу Хрущева. – Я еще не устал сходить от него с ума.
