Твоя мне дочь
Давно мила. По ней тоскуя,
[Один] и сир, давно живу я.
Благослови любовь мою.
Я беден – но могуч и молод.
Мне труд легок. Я удалю
От нашей сакле тощий голод.
Тебе я буду сын и друг
Послушный, преданный и нежный,
Твоим сынам кунак надежный,
А ей – приверженный супруг».
И горе им: он сын изгнанный,
Она любовница его…
О, было время!.. с ней украдкой
Видался юноша в горах.
Всё в лес глядит; всё в глушь уходит.
Он любит – по крутым скалам
Скользить, ползти тропой кремнистой,
Внимая буре голосистой
И в бездне воющим волнам.
Не для бесед и ликований,
Не для кровавых совещаний,
Не для расспросов кунака
Тебе я буду сын и друг
Послушный, преданный и нежный,
Твоим сынам кунак надежный,
А ей – приверженный супруг».
И горе им: он сын изгнанный,
Она любовница его…
Тазита трижды он позвал.
Никто ему не отвечал…
Поди ты прочь – ты мне не сын,
Ты не чеченец – ты старуха,
Ты трус, ты раб, ты армянин!
Будь проклят мной!
Тазит!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
Сын.
Убийца был
Один, изранен, безоружен…
Отец.
Ты долга [крови] не забыл!..
Тазит опять коня седлает.
Два дня, две ночи пропадает.
На третий, бледен, как мертвец,
Приходит он домой. Отец,
Его увидя, вопрошает:
«Где был ты?»
Сын.
Около станиц
Кубани, близ лесных границ
– – – – —
Отец.
Кого ты видел?
Сын.
Супостата.
Отец.
Кого? кого?
Сын.
Убийцу брата.
Отец.
Убийцу сына моего!..
Приди!.. где голова его?
