Каждый человек действует за себя, по своему плану, а выходит общее действие, исполняется другой вечный план, и из суровых, тонких и гнилых нитей биографических сплетается каменная ткань истории
Лескова никогда не интересовали святочные сюжеты сами по себе. Ему важно было сказать своему читателю: духовная жизнь человека и его поведение, даже несмотря на внутреннее сопротивление, подчиняются не очевидной реальности, а тому мифу, который этой реальности навязывается самим человеком и по которому она разыгрывается в сознании людей.
Однако, несмотря на, может быть, несколько намеренное подчеркивание своего суеверия, Лесков интересуется прежде всего внутренним, психологическим, механизмом суеверия: в каком виде и по каким законам суеверные представления оформляются в сознании людей.
Лескова интересует не столько трансцендентное само по себе, сколько природа возникновения и проявления чувства трансцендентного как в каждом отдельном человеке, так и в определенном (как правило, достаточно замкнутом) социуме.
Конечно, такие рассказы имели не только воспитательное и обучающее значение — они воздействовали на слушателей эмоционально, поддерживая и нагнетая в них особое настроение, создавая неповторимую (веселую и одновременно жуткую) праздничную атмосферу.
