Майя Кучерская
CREATIVE WRITING STUDIES: К ИСТОРИИ ВОПРОСА. ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ [1]
1
Настоящий сборник — попытка ввести в российское поле гуманитарных наук новое научное направление: creative writing studies, иначе говоря, изучение литературного образования, обучения писательскому мастерству, или творческому письму [2]. Основным объектом изучения creative writing studies, таким образом, является собственно «литературная учеба» (те
глазах компетентного читателя пишущий — не учитель мудрости с задатками пророка, а человек, наделенный, помимо живого воображения, еще особым талантом, который можно назвать языковой проприоцепцией. Психологи называют проприоцепцией мышечное шестое чувство, ощущение своего тела в физической среде; оно имеется у всех людей, но в разной степени. В среде словесной чувство это проявляется как врожденный и культивированный навык «расположения» себя в языке и распоряжения собою в языке, обживания посредством языка субъектных позиций
Параллельным образом привлекали к себе внимание модусы читательского участия в заочном диалоге, которые не ограничиваются расшифровкой конвенциональных кодов, а предполагают сложную, разноуровневую внутреннюю настройку.
Как ни очевидны эти тренды в развитии литературной чувствительности, «школьное литературоведение» (я имею в виду здесь школу всех уровней — институции, обучающие литературному чтению) на них пока реагирует слабо. О тексте мы продолжаем спрашивать, в первую очередь: что значит? Второй по важности вопрос — как устроен? — нацелен на объективизацию формальных параметров текста. Из таковых параметр стиля теснее всего привязан к индивидуальности автора, но природу этой связи как раз труднее всего раскрыть наличными средствами. Т
метафора, но не как риторическая фигура, а как косвенное речевое действие, стимул к построению гипотезы о смысле подразумеваемом, неявном, возможном
Понимание словесного мастерства как «технэ» (ремесла, рационально постигаемого искусства), лежащее в основе литературного образования, выработалось благодаря развитию риторики в античности [11].
Итак, вне зависимости от определения стиля и подхода к обучению литературному мастерству, любой начинающий писатель должен много читать. Только вдумчивое аналитическое чтение способствует развитию писательского таланта.
Почему никого не смущают академии искусств, где учат рисовать и создавать скульптуры? — вопрошает Альбала. Чем искусство писать отличается от искусства ваять? Литератор утверждает, что не существует способа создания великого писателя, так же как не существует способа превращения любого человека в великого художника. Цель обучения письму состоит не в том, чтобы научиться копировать стиль любимого писателя, а в том, чтобы, изучив техники и приемы этого искусства, улучшить свои навыки:
Тенен показывает, что многие читатели самоучителей по литературному творчеству действительно стали писателями и смогли обеспечивать себя литературным трудом. В основном речь идет о писателях жанровой литературы — авторах детективов, женских романов, приключенческой литературы.
История и теория литературы, исследования канона, эстетика, социология, философия, культурология, маркетинг, художественный перевод, антропология — все это и многое другое совершенно закономерно попадает в плавильный котел creative writing studies.
Больше всего Бенет ценит тех, кто не пытается дать полное (тем более избыточное) описание, но подчиняет его нуждам повествования. Тут же раскрывается и главная мысль эссе (появляющаяся и во многих других трудах писателя): разделение прозы на сюжетную (de argumento) и описательную/«оттисковую» (estampa). Бенет гораздо выше ставит вторую, к ней и относит «Дон Кихота»: каждое приключение героя работает на его раскрытие, а не диктуется нуждами сюжета.
