Женихи Алине доставались особой, повышенной степени козлиности. Первым был Евгений, молодой перспективный алкоголик. Жизнь с Евгением обещала много интересных событий. В книгах такие называются «трудное счастье».
Латыши, когда пьют, насквозь русские становятся. В лужах спят, матерятся и разговаривают с луной.
Графа бы выгнали из всех тюрем с пометкой «грызун и сволочь».
Маша с ним играла, играла на износ. Он очень устал. Проснулся – уже всё, несут на помойку.
Он устроил для нас вечеринку. Тихую, скромную, только для своих.
оказался страшным и ржавым – всё, как я хотел. И даже лучше
Но Ляля всех простила. И обиду ничем не выдала, лишь чуть оттопыренная губа стучала по коленям.
Развил с моста огромную скорость, хотел взлететь с трамплина, но был спасён одной берёзой. Она чисто по-женски выбежала навстречу мужчине, одиноко летящему по небу в синих санях. Наша связь была мимолётной, но яркой.
К нам выбегает весёлая собака породы «бешеный урод». Она орёт на меня, будто мы женаты. Я машу ей кулаком, Ляля счастливо с нас хохочет.
Рыба моего разума бессильно шлёпала хвостом по пляжу. Где-то тут засада, сети и капканы, но мне плевать было на опасности. Заприте сонного эссеиста в клетку с ухоженной кокеткой на целую ночь. К утру он станет податливым, тёплым дураком. Я предложил неслыханную наглость – разделить кров. Впереди лето. Дети под присмотром кота уедут к бабушке. Вернутся в сентябре. Сам я тихий, только стучу на компьютере всякую свою ахинею. По ночам, почти беззвучно. А Катя – тихая, интеллигентная девушка. Это я сразу заметил.
