В одном подкасте говорили, что, засыпая, дети рассматривали узоры на «тех самых советских коврах» и что те, кто смотрели на одинаковые узоры, теперь в чем-то друг другу родственны, «братья и сестры по коврам».
«Свои слова никогда не могут удовлетворить; требования, к ним предъявляемые, равны бесконечности. Чужие слова всегда находка — их берут такими, какие они есть; их все равно нельзя улучшить и переделать. Чужие слова, хотя бы отдаленно и неточно выражающие нашу мысль, действуют как откровение или как давно искомая и обретенная формула»
Мы смотрим на пейзаж и видим все это, но и не видим, а как бы соединяемся с ним; не стремимся понять, а лишь смотрим (состояние «пользования собой и пользования миром»)
П. сказала, что балкон для удовольствия, а не чтобы хранить вещи — для этого есть кладовка, антресоли. Но российский человек не может позволить себе кайфануть, поставить там кресло, столик, посидеть.
«Выйдя на балкон или лоджию, приятно представить, что мы уже на лоне природы»47, — я прочитала начало главы и вспомнила стиль, в котором «мы» чередуется с безличными предложениями: когда не ясно, кому «приятно представить», получается, что нам. Я (читательница) незаметно для себя присоединилась к автору (здесь не нужен феминитив). Я не заметила, как авторское мнение стало нашим. Так устроены многие советские публицистические и некоторые рекламные тексты.
Думаю, что человек, который покупает квартиру с балконом, а потом его переделывает, на самом деле покупает еще и нечто нематериальное.
Например, мечту: он представлял, как пьет чай на балконе, но потом оказалось, что у него нет на это времени или что не уместился столик.
Например, иллюзию статуса: человек жил в сталинке, где квартиры с балконами были только у начальства, а у него не было.
Например, иллюзию, что он экономит: он думает, что не платит за площадь балкона38.
балкон — это место, где советские люди не выровнены в шеренгу, здесь они проявляли агентность. Но эту агентность они проявляли вынужденно — не могли купить то, что им нужно, но могли сделать нужное из того, что у них имеется.
Ребенок разрисовывает и пачкает школьный учебник; даже если его наказывают за этот проступок, он создает свое собственное пространство, где обозначает свое существование в качестве автора»33.
та, кто описала пейзаж, его и «уничтожила», но только для себя. Она отделила себя от собственного впечатления.
Прикатили тележку с журналами и путеводителями. Двое в нашем вагоне купили журналы, а путеводители никто не купил. Я вспомнила: читала в «Бегунах», что тексты путеводителей «навсегда уничтожили большую часть планеты». Нашла эту цитату: «…изданные миллионными тиражами на разных языках, они ослабили пространство, пригвоздили к одной точке, поименовали и размыли контуры»
