Владислав Дегтярев Барокко как связь и разрыв

Школьное знание возводит термин «барокко» к образу «жемчужины неправильной формы». Этот образ связан с общим эмоциональным фоном эпохи: чувством внутреннего напряжения «между пламенной страстью и жестким, холодным контролем», стремящимся прорваться наружу. Почему Шекспир и Джон Донн говорили о разрушении всех связей, а их младший современник Атаназиус Кирхер рисовал взрывоопасный земной шар, пронизанный токами внутреннего огня? Как это соотносится с формулой самоощущения ХХ века? Как барокко и присущие ему сбитый масштаб предметов, механистичность, соединение несоединимого, вторжение фантастики в реальность соотносятся с современной культурой? В своей книге Владислав Дегтярев рассматривает культуру барокко как параллель и альтернативу футуристическому XX веку и показывает, как самые разные барочные интуиции остаются пугающе современными. Владислав Дегтярев — преподаватель РХГА, автор книги «Прошлое как область творчества» (М.: НЛО, 2018).

Критика и теория Искусство Философия

Возрастные ограничения: 12+

Год выхода издания: 2021

Издательство: Новое литературное обозрение

Серия: Очерки визуальности

Бумажных страниц: 250

Книгу «Барокко как связь и разрыв», автор которой — Владислав Дегтярев, вы можете почитать на сайте или в приложении для iOS или Android. Книги, аудиокниги и комиксы электронной библиотеки Яндекс Книг можно читать и слушать онлайн или скачивать на устройство, чтобы читать без интернета.

Владислав Дегтярев Барокко как связь и разрыв

О книге Впечатления3 Цитаты158 Читают487 На полках В этой серии

Критика и теория Искусство Философия

Возрастные ограничения: 12+

Год выхода издания: 2021

Издательство: Новое литературное обозрение

Серия: Очерки визуальности

Бумажных страниц: 250

В этой серии

Алексей РябовКультура / Дизайн. Начало XXI века

Ирина ВакарЛюди и измы. К истории авангарда

Хэл ФостерКомпульсивная красота

Иван ЧуйковРазное

Екатерина Андреева100 лет современного искусства Петербурга: 1910 – 2010-е

Николай МолокДавид Аркин: «идеолог космополитизма» в архитектуре

Андрей Фоменко, Иван Саблин, Алексей Бобриков, Дарина ПоликарповаСоветские двадцатые

Светлана МакееваРождение инсталляции: Запад и Россия

Александр СтепановТеатр эллинского искусства

Алессандро Романо, Паола БуонкристианоОхота на нового Ореста: неизданные материалы о жизни и творчестве О.А. Кипренского в Италии (1816–1822 и 1828–1836)

Залина ТетермазоваПодражание и отражение: портретная гравюра в России второй половины XVIII века

Мария ЧернышеваФеминизация истории в культуре XIX века. Русское искусство и польский вектор

Ана Хедберг-ОленинаПсихомоторная эстетика. Движение и чувство в литературе и кино начала ХX века

Александра ЮргеневаЧеловек как социальное тело: европейская фотография второй половины XIX века

Мария ЛубниковаОт Рафаэля до Кавалера д’ Арпино: устройство римских живописных мастерских XVI века

Елена Трубецкова«Новое зрение»: болезнь как прием остранения в русской литературе ХХ века

Павел ГолубевКонстантин Сомов: Дама, снимающая маску

Кира ДолининаИскусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994—2019

Александар Михаилович«Митьки» и искусство постмодернистского протеста в России

18+

Уже прочитали? Что скажете?

👍👎

Впечатления3

Степанделится впечатлением2 года назад

👍Worth reading

🎯Worthwhile

2 Нравится

Комментировать

oh_captainделится впечатлением2 года назад

👍Worth reading

1 Нравится

Комментировать

Alex W.делится впечатлением3 года назад

👎Give This a Miss

💩Utter Crap

1 Нравится

Комментировать

Цитаты158

Полина П.цитирует1 год назад

Сущность религии, по Луману, состоит в работе с тайной, которая понимается не только как начало человеческого бытия, но и как то, называнию и определению чего наш язык всячески сопротивляется. «Тайное» и «непостижимое» для Лумана означает «сопротивляющееся языку».

2 Нравится

Комментировать

Степанцитирует3 года назад

Дальше в классификации Декарта следуют любовь, ненависть, желание, радость и печаль, но первично для него именно то чувство, которое (по Честертону) заставляет нас не просто обращать наше внимание на какой-то предмет, но вкладывать в него наши душевные силы, выделяя его из обыденности и буквально соучаствуя в его сотворении, т. е. в сотворении мира.

2 Нравится

Комментировать

Bulat Latypovцитирует3 года назад

Как утверждает петербургский историк искусства А. В. Степанов, Ренессанс был намного архаичнее, чем нам порой кажется, поскольку не знал очевидных для нас культурных форм (самостоятельных, т. е. отделенных друг от друга) — таких, как политика, религия, наука, да и искусство тоже.

Степанов пишет о том, что мы переоцениваем современность Ренессанса, принимая на веру домыслы XIX века о якобы имевшем место «коперниканском перевороте» в искусстве и мировоззрении. Одновременно мы принижаем барокко, явившееся началом современности.

Вспомним о расцвете астрологии, магии, демонологии, — говорит Степанов, — и мы поймем, что Ренессанс не знал науки как таковой.

Вспомним, что в ренессансной художественной практике безраздельно господствовали религиозные, политические, прикладные функции искусства и квазинаучные увлечения пропорциями, перспективой, анатомией, — и мы увидим, что Ренессанс не знал и искусства как такового.

Вместо собственно религии, политики, науки, искусства в добарочной культуре господствовал смутный средневеково-ренессансный синкретизм.

И только в эпоху барокко рассеялся мифопоэтический туман, в котором терялись собственные очертания любого предмета, а через фантастические подобия макро- и микрокосма что угодно могло быть помыслено как нечто иное, в котором словами и домыслами, опять переходившими в слова, заменялось ненавистное гуманистам опытное знание [30].

Тем самым, добавим мы уже от своего имени, барокко оказывается вовсе не временем расцвета чудовищного, но напротив — временем истребления чудовищ.

2 Нравится

Комментировать