Революции замышляют гении, осуществляют фанатики, а пользуются их плодами проходимцы
Марк Аврелий, «если вы чего-то не можете, то сие отнюдь не означает, что этого не может никто, однако если это может кто-то, то сие никак не означает, что этого не можете вы»
богатство каждой революции, — в какой бы области действительности она ни происходила, — состоит в том потенциале, что в ней содержится, и что ею раскрывается.
нельзя заставить развитие быть либо «абсолютно эволюционным», либо — «исключительно революционным» — просто не получится.
Тоффлеры о феномене революции рассуждают совершенно иначе:
«Мы используем этот термин в книге в самом широком смысле слова. Революционные события, с которыми мы сталкиваемся сегодня, не идут ни в какое сравнение ни с обвалом на бирже или сменой режима, ни с возникновением новейших технологий, ни даже с войнами или расколом наций. Революционные изменения, которые мы рассматриваем на страницах этой книги, представляют собой радикальный переворот, сравнимый с промышленной революцией, но существенно ее превосходящий, — тысячи внешне не связанных между собой изменений формируют новую экономическую систему, сопровождаемую как минимум возникновением новых стилей жизни или новой цивилизации, которую можно назвать современностью».
Карла Маркса: «Революции — локомотивы истории»
«Наконец-то я понимаю, что при революциях верховная власть оказывается в руках самых отъявленных мошенников» (Жорж Жак Дантон. «Революция и террор» — «Избранные речи»).
есть, окончательного, универсального, абсолютного определения феномена революции нет и быть не может, поскольку «каждое определение есть ограничение» (см.: Б. Спиноза «Этика»).
Супруги Тоффлер — Элвин и Хайди двенадцать лет своей жизни посвятили изучению этого вопроса.
Неужели же «каинова печать» проклятьем лежит на всем том, что мы называем революцией?
