Саше никто ничего не обещал. Но, возможно, где-то далеко уже мчался по направлению к тушинскому вокзалу столь желанный, столь ожидаемый ею поезд. Тот, которого не было на табло расписания.
– Я буду ждать тебя, Лева, – сказала Саша, глядя в рассветную зыбкую даль. – На этот раз я буду готова к твоему появлению.
сквозь эти разрывы можно попытаться проникнуть в какие-то иные, потусторонние пространства. Или, наоборот, вернуться назад, в здешнюю, обыденную, изначально данную жизнь?..
Неприятные мелочи копились все утро в груди, где-то за сердцем; складывались друг на друга, покачиваясь и напряженно бренча, словно груда разномастных тарелок. А как только Саша села на факультетский дерматиновый стул – повалились, разлетелись вдребезги, расцарапав нутро зазубренными осколками. Стало мучительно жаль себя – и одновременно стыдно за эту жалость; стало больно и сумрачно.
Но, если ты будешь приходить когда вздумается, я не буду знать, на какое время настраивать сердце.
Антуан де Сент-Экзюпери. Маленький принц
. Весь его облик казался тихой водной гладью – избавленной от малейшей ряби и невозмутимо впитывающей опрокинутое небо.
пытаясь опереться на влажный осенний воздух
обрывки посторонних жизней из торопливых рубленых разговоров, проносящихся мимо.
Может быть, приедет, – произнес он абсолютно гладким, бесстрастным голосом. Нечеловечески спокойным, пугающе бесцветным. – А может быть, не приедет никогда. Иди и жди. Но помни, что я ничего тебе не обещаю.
оказавшихся на соседних креслах автобуса. Пассажиры неведомого, непредсказуемого маршрута жизни, двое случайных встречных, которые честно пытались построить вместе что-то хорошее и прочное ради еще одного случайного пассажира – их общего сына. Но построить так и не получилось. Непреодолимая, безнадежная нелюбовь в конечном итоге смяла все их попытки. Искрошила настоящее и будущее в труху. И теперь одиночество падало внутрь тяжелыми, полновесными каплями, наполняя беспредельной горечью.
Саша думала, что у первых людей, которые населяли рай, не было за пределами рая детей, лежащих в коме. У них не было вообще никаких детей.
