Если я сама решаю, кто я есть, значит ли это, что я могу стать яблоней в цвету?
Приказ, как пояснил министр, уже был в процессе разработки. Он ждал, когда мы закроем дело Миляева, так что, Фёдор, в пятницу ты должен выслать закрытое дело в столичный Комитет.
– Почему в пятницу? – спросил Фёдор.
– Потому что приказ вступает в силу с понедельника.
– Значит, магия вернётся в понедельник? – Фёдор широко улыбнулся.
– Значит, да. – Николай Иванович махнул официанту и заказал большой стакан пива.
– Слушай, а ты не обнаглел ли? – взяла себя в руки девушка.
– Не-е-е-е-т, – протянул я с широкой улыбкой. – Глагол «обнаглел» подходит тем, кто сначала не был наглым, а набрался этого только потом, а я таким родился.
Фёдор ел молча, время от времени искоса поглядывая на меня такими глазами, что краска неминуемо заливала мне щёки каждый раз, как наши взгляды встречались. После этого он ухмылялся, возвращался к еде, а я не могла отделаться от мысли, что он всё-таки редкостный гавнюк, хоть и красивый, и приятный, и, наверное, лучший.
Девушка улыбнулась, поправила волосы и бросила на меня лукавый взгляд. Потом, словно одумавшись, хмыкнула и уже спокойно вышла в коридор. Мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ней. «Ну что за прелесть», – думал я, глядя на Дарьину спину.
Ой, Дашка, смотри, не пропади.
– Да куда же я денусь-то?
– Если он разобьёт тебе сердце, я разобью ему нос, – пообещала Аня и, глядя на моё немое негодование, сменила тему.
– Дашенька, дорогая, кушай. Наденька, возьми ещё, ей-богу, в чём душа держится! – хлопотала Марина Дмитриевна. – Вот посмотрите на Феденьку, он кушает так, что моё кулинарное самолюбие растёт как на дрожжах. Лёшенька, не отставай, тут всем хватит.
Я грустно улыбнулась своему отражению. У меня есть я, кафе, Марик и куча воспоминаний. Этого достаточно. А все остальные… Если кто-то действительно захочет, то останется.
– Знаете, инспектор Жрановский, вы невыносимый тип! – прошипела она и отодвинулась от кота.
– Очень хорошо об этом знаю. Восемьдесят четыре килограмма чистого веса! Не каждый такое вынесет.
По ту сторону стекла стоял Фёдор и размахивал руками. Понять смысл его телодвижений было сложно – он то ли звал меня, то ли пытался взлететь.
