И сказал господь: кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь.
– Извините, – притормозила она и полезла в сумку, взглянула на номер, который высветился на экране, нахмурилась, но заговорила чрезвычайно ласково: – Здравствуй, дорогой… – Она отошла в сторону, и, что говорит «дорогой», я слышать не могла. – Меня нет в Москве. О господи, нетрудно догадаться, ты же знаешь, Светлана погибла.
И сказал господь: кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь.
Ну, здравствуй, – обращаясь к Лукьянову и игнорируя меня, сказал он вроде бы насмешливо, но получилось это у него зло. Он не торопясь оглядел Лукьянова с ног до головы. Тот выпрямился и выдал свою лучшую улыбку. – Орел, – усмехнулся Тагаев. – Чего б ты без бабы-то делал?
– В такое бы дерьмо не попал, – ответил Саша.
– Конечно. Ты ведь у нас крутой.
– Нам нужна машина, – влезла я.
– Ты в самом деле думаешь, что я его отпущу? – вроде бы не поверил Тагаев.
– Отпустишь, – продолжал расточать улыбки Лукьянов. – Так хочется быть благородным. Меня можно и завтра пристрелить, а в ее глазах ты теперь герой. Она тебя полюбит. Вот увидишь. Бабы обожают таких придурков.
– Не мог бы ты заткнуться, – вежливо попросила я.
– А я в ее любви не сомневаюсь, – хмуро сказал Тагаев. – Нам было хорошо вдвоем, пока ты тут не появился. Девчонка дурочка, когда-то что-то тебе пообещала, вот и рвется в бой. Она быстро успокоится. Обещаю, через пару недель она о тебе даже не вспомнит.
– Кончайте базар, – не выдержала я. Чувствовалось, что этим двоим не терпелось вцепиться друг другу в горло, но это не входило в мои планы. – Машину дашь?
– Конечно. Забирай любую. «Хаммер» подойдет?
– Лучше что-нибудь попроще.
– Слава, – позвал Тагаев, – дай ключи от машины. – Один из парней подошел и протянул ключи. Тагаев взял их и перебросил Лукьянову. – Держи, сынок.
– Спасибо. Даст бог, встретимся, – ответил Саша. – И я тебя отблагодарю.
– И не мечтай, придурок. Тебе крышка. А она нарожает мне детей, и мы будем жить долго и счастливо.
Лукьянов собрался что-то ответить, но передумал, сел за руль, а я немного замешкалась.
– Тимур, – сказала я виновато.
– Сваливай, – зло бросил он.
– Я…
– Сваливай, я сказал.
Так что можешь быть спокойна, если приказ отдал твой Дед, его шея не пострадает.
Он мог смеяться, злиться, выражать недовольство, но глаза оставались равнодушными, раньше это меня пугало, а теперь, как ни странно, успокоило.
И сказал господь: кто имеет, тому дано будет, а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь.
– Допустим, ты сегодня получишь полмиллиона баксов. И что?
– Нашелся бы дурак дать мне эти бабки… – разулыбался Артем. – Я бы тачку купил. Надежную. Чтоб не ломалась.
– Все тачки ломаются. А потом?
– Ну… квартиру поменял, хрущоба, она и есть хрущоба.
– Давай, давай, у тебя еще триста тысяч.
– Ну… я бы их жене отдал, вот уж моя-то быстренько их по ветру пустила…
– Ну и где твоя фантазия? – съязвила я.
– Верно умные люди говорят: деньги не главное, – дурашливо пропел Артем
помните, мы только пешки в чужой игре,
иногда, копая яму другому, очень легко угодить в нее самому.
