А ты… любил уже?
– Спятила? – усмехнулся Ной. – Я ледышка до мозга костей. Надеюсь хотя бы к тридцатнику остепениться…
А ты чего не ешь?
– Еда отравлена, Ной. Мы с мамой заманиваем в дом глупых мальчиков и убиваем их.
Эддисон и Эмма дождались, пока Ной нервно прокашляется, а потом, дав друг другу «пять», захохотали.
Мы сами создаем свой путь из побед и поражений. Никто не застрахует тебя от ошибок, дорогая. Даже самый гиперопекаемый ребенок чаще всего делает кучу глупостей. Лучше уж я постараюсь понять тебя и принять все твои решения, нежели своими действиями оттолкну самого дорогого мне человека
Хотя, если подумать, самое время оценить мой подвиг. Я влез к тебе в окно, как герой какого-нибудь романтического фильма.
Добравшись до Ноя, Эддисон протянула к нему руки и ухватилась за мокрую рубашку. Ной лежал на холодном полу, под душевой лейкой. Его голову закрывал прозрачный полиэтиленовый пакет, перемотанный скотчем у шеи. Связанные сзади руки были разрезаны веревкой на запястьях, а кафель под Ноем забрызган кровью.
Сначала Эддисон долго не могла понять, что именно предстало перед ней. Глаза прекрасно видели все, что находилось в помещении. Запотевшее зеркало, раковина, забитая клоком выпавших или вырванных волос, сорванная занавеска в душевой. Но сознание никак не хотело собирать пазлы в одно целое.
Эддисон почувствовала озноб во всем теле и тошноту.
Я с самого утра был у твоего дома. Ходил туда-сюда. Наблюдал, как Здоровяк ходит туда-сюда.
Да нет, просто кошмары всю ночь снились.
– Кошмары?
– Ага, будто я ножом замочила двоих и закопала их в лесу. Жуткое зрелище…
– И правда ужас – согласился друг. – Но главное-то, что это всего лишь сон, верно?
– Ну да, в реальности бы их лучше отравила.
Не на свидание ли ты часом собралась?
– Нет, – буркнула Эддисон, хмурясь. – На убийство.
– Еще раз ого… – озадачилась та. – Прикрыть нужно?
– Да, мам, было бы славно.
– Боже, какой же я идиот! – выдохнул Ной, укачивая Эддисон в своих объятиях. – Все-таки стал для тебя жилеткой… – Он немного подумал и сказал: – Я уже даже не против этого, но у меня есть условие, Смит. Когда успокоишься и тебе полегчает, скажи, кто тот ходячий труп, который тебя обидел. Я растопчу любого!
