Можно отказаться от чего угодно — если тебе на самом деле есть куда идти.
Потому что не было на свете ничего нормальнее, яснее и проще его любви, и вся эта любовь была свет, и верность, и желание оберегать и заботиться. Просто быть рядом. Любоваться. Слушать. Следить восхищенными глазами. Злиться. Ссориться. Обожать. Засыпать, изо всех сил прижав к себе. Просыпаться вместе. Никому и никогда не отдавать.
чтобы найти то, что искал всю жизнь, вполне достаточно просто заблудиться
Торопиться вообще нельзя, сила – в умении отдаваться частностям, а жизнь – жизнь состоит из мелочей.
впрочем, они, закаленные советским воспитанием и природным оптимизмом, радовались всему, что их не убивало.
Он не раз убеждался, что чувство юмора, нравственный склад личности, манера пить или даже природный запах имели куда более принципиальное значение, чем общее гражданство или даже общий хромосомный набор. Это было логично и правильно. Справедливо. И — по этой логике и по этой справедливости — в мире не было, да и не могло быть одиноких людей. Были только не опознавшие своих и оттого вынужденные мыкаться с чужими.
Поразителен мир, где даже у Бога есть бабушка, и бабушке этой можно пожаловаться не только на разбитые коленки, но и на разбитое сердце.
Разум делает человека бесстрашным. Зато чувства отлично убивают.
Любить можно и чужих, то есть – только чужих любить и следует, потому что только так они становятся своими.
Она ни разу не оглянулась.
Он никогда, никогда ее не догнал.
