Они никогда не будут в расчете. За то, что Сильвия для него сделала, расплатиться не получится. Любовь не имеет цены, так же как не имеет ее и вера. Мисс Мюррей подарила ему и то и другое. Она воскресила его душу, пусть и не подозревая о том.
цах: «Я люблю вас. Люблю вас. Люблю». И больше ничего. Но разве нужно было что-то еще?
етство. Так спокойно, что сладко сжимается сердце от незаслуженного, почти чужого, но все-таки счастья. Счастья быть дома, в кругу семьи. С теми, кого любишь ты и кто любит тебя.
Эдвард, на губах которого то и дело мелькает знакомая снисходительно-добродушная улыбка. Он так изменился за прошедшие пять лет. Но все же остался прежним. Старшим братом. Родной душой не только по крови, но и по сути. Тем, кто будет любить и поддерживать всегда, что бы ни учудил непутевый младший братишка…
Сильвия. Мисс Мюррей. Улыбка судьбы. Луч надежды, вспыхнувший на горизонте тогда, когда весь мир затянули беспросветные тучи. Юная девушка со взрослыми, вечно печальными глазами. Искренняя, честная и такая серьезная, что порой становится даже смешно – крошечный воробушек, распушивший перья в попытке казаться хищным соколом. Уолтер больше всего на свете хотел увидеть улыбку в ее глазах. Но они никогда не улыбались. Даже в тех редких случаях, когда Сильвия смеялась. И как же больно думать, что совсем скоро ему придется уехать. Навсегда. Из этого дома. От этой девушки…
Уолтер спохватился. Чуть не выронил вилку и звякнул ножом по тарелке, осознав, что, во-первых, уже длительное время пристально смотрит на Сильвию, а во-вторых, размышляет совсем не о том, о чем бы следовало. Перехватив хитрую улыбку брата, младший де Редверс сделал каменное лицо и опустил взгляд, но, похоже, этот маневр никого не обманул.
жно верить. Можно и нужно…
«Я ничего не хочу взамен, потому что не торгую своим словом, так же как честью и совестью!»
чистую совесть не купить даже за все деньги мира.
«Женщинам всегда дороже платья и украшения, нежели интересы дикарей, живущих на другом конце света»,
– И потом вы окажете мне честь, став моей женой? – Фраза прозвучала так не к месту, так наивно, что де Редверс поморщился, недовольный самим собой, но девушка лишь улыбнулась.
– Я подумаю, Уолтер, – пообещала она. – Хотя, боюсь, у меня просто не остается выбора. У нас с вами одна собака на двоих…
огненного счастья. Счастья, которое приносило сладкую боль, царапало душу, срывая с нее все лишнее, исцеляя плохо зажившие шрамы и рубцы.
Мягкие губы дрогнули, когда он коснулся их поцелуем, и мир окончательно сгинул во вспышке
Взгляд. Страшные угли огненных глаз на черной как смоль собачьей морде. В них читается приговор. Напряженные лапы готовы в любой миг бросить тело вперед, и тогда безжалостно острые клыки вонзятся в плоть беззащитной жертвы.
Из горла пса раздается низкий утробный звук. Убежать бы, да не получается даже пошевелиться. Трясутся колени. Сердце заходится от непереносимого ужаса, а после срывается в бешеный галоп.
Ноги не держат… не идут… не бегут… Горло перехватило, и в голове разносится безмолвный крик отчаяния.
А пес медлит… Наслаждается ее ужасом? Своей властью? Хочет, чтобы она побежала, но что толку от этого, если дьявольское создание настигнет ее в одно мгновение?
Шаг назад. Огненные глаза наблюдают. Всего лишь наблюдают.
Еще шаг. Чудовище не двигается.
Играет с жертвой или отпускает ее?
Бежать? И вдруг ярким всполохом мысль: «Нельзя назад! Только не назад! Нужно вперед, по тропе, которую перегородило чудовище!»
Зачем надо? Почему?
Надо! Нужно спешить. Спешить к свету. Потому что… потому что надо! И Сильвия делает робкий шаг вперед.
Глухое рычание вновь доносится до ее слуха. Черный зверь припадает к земле и одним прыжком валит девушку наземь. Удар и…
