. Он сам потянулся рукой к стакану
, взял его осторожно и потянул к губам, но Леди подняла голову. Она хотела слабой
Храмцов издевался. Асейкин кричал, чтобы не давали пить. Пайщики махнули рукой. Марков один только не мог примириться с неудачей. Он стоял над больной и приговаривал с тоской:
– Такие деньжищи! Да это лучше бы чаю купить этого, цейлонского…
Но вот Леди открыла глаза. Она искала чего-то вокруг себя.
Асейкин вскочил. Он понёсся к фельдшеру. Назад он шёл со стаканом, с гранёным чайным стаканом, в нём была вода, а поверху плавал порошок. Тит Адамович шёл сзади:
– Не станет она того пить, а стаканом вам в рожу кинет, увидите. Я не отвечаю, честное даю вам слово!
Но Асейкин сказал своё: «А знаешь что?» – и Тихон оглянул
дороги – два дерева по бокам, да так, что слону с бревном
в городе всё бурлит, кипит, народ толчётся,
Значит, всего три рубля, с клеткой вместе, и не одна, а две мангусты!
Рассядутся, как господа, и всё им в рот подай. Вон, гляди, расселись как! Чисто свиньи. Ишь развалились.
уж стоял с топором. Потом все примолкли и стали
