Интересная особенность у наших девушек – проведя всю ночь с парнем в чем мать родила, потом одеваться за ширмочкой, чтоб он не дай боже не подсмотрел. А может, потому и одеваются, чтоб сюрприз был – выйти из-за той ширмочки грудь вперед, попа назад, глаза блестят хитринкой – мол, смотри и облизывайся, вспоминая, что было и что ждет тебя, если эту одёжку снять по новой.
ботинка в висок. Или нежнее – за ухо, в сосцевидный отросток, что в отличие от виска не смертельно – в больнице откачают. А после – мухой в лес, пока тот, что спиной ко мне стоит, не очухался.
Только сейчас мне не до кульбитов. Крутанешься – и того гляди сам носом в землю зароешься, вот на удивление вежливой спецуре смеху-то будет!
Кстати, фактор интересный. «Принимать» вооруженный объект положено гораздо жестче. Надо будет поинтересоваться у кого-нибудь, с чего это клыкастый спецназ со мной такой вежливый и обходительный. Особенно после того, как я минимум одного их собрата на Васькиной квартире в «двухсотые» оформил… Ладно, похоже, ждать по-любому недолго осталось, через три часа мне все равно крышка. Если, конечно, не повезет смыться от этих кровососов и отыскать Грогги. Хотя…
Новая мысль пришла мне в голову.
Если моё предположение верно и под масками-«балаклавами» скрываются вампиры, то и везти они меня должны как минимум на свою базу. Потому как если б хотели грохнуть – уже бы грохнули. Не факт, конечно, что на той базе окажется Грогги, но зачем-то же я нужен клыкастым, причем живым! Стало быть, если нужен, то они не заинтересованы в моей смерти через пару часов после доставки. А значит, не дергаемся, ведем себя
Там прямо пишется, что половецкий хан Гзак «бежит серым волком», а русский князь Всеслав – опять же цитирую в современном переводе: «Из Белгорода в полночь поскакал лютым зверем, завесившись синей мглой, утром отворил ворота Новугороду, расшиб славу Ярославову, поскакал волком от Дудуток до Немиги». Поясню – от Белгорода до Новгорода около тысячи километров, от Дудуток, монастыря под Новгородом, до Немиги, реки, на которой стоял тогдашний Минск, – примерно столько же. Итого за шесть часов тысячу кэмэ отмахать по пересеченной местности. Как тебе?
Плюс предметный разговор о мясе за дверью, которая уже медленно так открывается под нерешительным давлением с той стороны любителя человеческой крови, вынужденного подъедать требуху за тварью в черном пальто.
Бой с противником, у которого четыре конечности и голова, пусть даже сильно жуткая с виду, остается битвой с четырьмя конечностями и головой. И если при этом отбросить эмоциональную составляющую, то победа всегда остается за самым хладнокровным».
Когда мужчина реагирует на прелести девушки, она обижается. И в то же время она обижается, если мужчина не реагирует на ее прелести. Из чего следует, что девушка всегда обижается на мужчину. Поэтому мужчине, усвоившему эту несложную формулу, гораздо легче живется на свете.
Может, в животном мире подобное и прокатывает, но, на мой взгляд, всегда эффективнее действовать по методу крысы, зажатой в угол. Броситься в морду, выгрызть, выцарапать кусок плоти, а лучше глаз или горло врага, и рвать дальше, пока у него не отпадет охота нападать на тех, кто с виду слабее. Дай понять врагу, что тебе гораздо важнее убить его, нежели выжить самому, – и, скорее всего, ты останешься жив. А если и умрешь, то в пылу битвы просто не заметишь такой незначительной мелочи.
Разоткровенничавшийся враг не превращается в друга.
Поэтому не надо много говорить тогда, когда нужно делать. А когда собираешься лишить кого-то жизни – тем более.
«десантник не тот, кто не боится прыгать, а тот, кто боится, но прыгает»
