Мудрецы утверждают, что девять из десяти мужчин вожделеют женщин с большой грудью. А тот десятый – вожделеет тех девятерых.
Почему не хочешь взять меня с собой?
Я вздохнул. Может, чтобы не слышать таких вот вопросов? Претензий? Разговоров о ежедневных хлопотах? Мордимер, ждала весь вечер, а ты где-то развлекался?! Мордимер, ты снова пьян! И смердит от тебя, словно от сточной канавы! Мордимер, посмотри, идет мне это платье? Мордимер, почему мы никуда не ходим? Не могу весь день сидеть и скучать. Мордимер, почему мы до сих пор живем в гостинице? Не могли бы мы купить дом? Мордимер, ты знаешь, что нас станет больше? Да-да, положи руку мне на живот, чувствуешь? Мордимер, ты не думаешь, что стоило бы заняться своей женщиной, а не постоянно где-то шляться? – и именно так все и было бы, милые мои. И кому это нужно?
Вторая – что все мы виновны в глазах Господа, и вопрос лишь в сроке да размере наказания.
Хороший палач заставит допрашиваемого признать, что тот – зеленый осел в розовую крапинку!
примите нашу жертву, – надрывался Игнаций. – А взамен сделайте воду, деревья, ветер и песок нашими друзьями. Нашлите на наших врагов бури и ветры, ударьте в них молниями…
– Говниями! – заорал я и снова получил так, что в голове загудело
Ибо, как говорит Писание, «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным; и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу»
Извини, – сказал я. – Мой друг горяч, что огонь. Но вернемся к делу. Что это, мать твою шлюху, такое? – снова повысил я голос и указал в приготовленный на рынке костер. – Или ты, ослоеб, думаешь, это игрушки? Театр для черни?
– Я не простой Ангел, Мордимер, – ответил он. – Я твой Ангел-Хранитель. Я свет, которым ты разгонишь тьму, я капля воды, которая падет на твои жаждущие уста, я дыхание ветра среди жара пустыни, я слово надежды там, где забыли слово «надежда». – Внезапно он вырос до потолка
«Не бойся, ибо Я с тобою; не смущайся, ибо Я Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды Моей»[9].
– За выдачу Гриффо Фрагенштайна назначена внушительная награда, – сказал я громко.
И не обманывал их. Тот, кто выдаст своего господина, будет благословен во время святой мессы, и мы станем искренне молиться за его прощение. Разве есть награда большая?
