Вот что странно: когда «Горизонт», когда Лешка – слёз почти не было, только больно было дышать. А сегодня, наоборот, такая на самом-то деле ерунда случилась, а Асю словно прорвало.
если бы в день с химической атакой дезодорантами Ася не болела? Если бы она знала о том, что затевается, – что тогда? Она бы тоже принесла дезодорант и направила его на живого человека? Или наотрез отказалась бы участвовать? Или предупредила Валю, или рассказала маме или Анне Михайловне? Или все-таки поддержала бы класс? Ася не знала, и ей страшно было не знать. Во-первых, она еще никогда в жизни не шла против всех. А
Оказывается, не только особенных слов не придумать, но и самые обычные слова из головы улетучились. Ася шла следом за Яной и чувствовала себя пустой-пустой
Должны же быть особые слова! Не те, которые из вежливости, а те, которые нужны именно этому человеку! Почему всё так?
Зачем стирать? – не поняла Ася. – Что там такого?
– Такого там… потому что это мой брат, а не твой! – хрипло закричала Яна. – Потому что ты не имела права! Потому что ты не понимаешь! Совсем ничего не понимаешь!
Ася всегда любила ездить. На чем угодно, без разницы – автобус, машина, поезд, самолет, главное – быть в дороге. Ася смотрела на ленту асфальта, на равнины, заросшие неизвестными ей растениями, на дорожные указатели со всё новыми названиями. Дорога дарила предчувствие радости, то есть уже сама по себе была радостью.
Ты же замечала, что большинство людей или исключительно о себе говорят, или слушают и только и ждут, когда можно будет о себе поговорить. И другого человека мало кто видит, что он именно другой, не такой, как ты сам, без «а я тоже», и «а я бы лучше», и «а мне не нравится», и без «я понимаю», хотя видно же, что не пробует понять.
Когда долго идешь ногами, как-то внутри все проясняется и снова в себя приходишь, особенно если идешь одна или с кем-то, с кем можно молчать.
