Как будто эта ткань-фон оказалась там для того, чтобы сообщить нам о портретируемом нечто такое, чего его лицо и одежда могут не передавать, ощущение того, чем бы он предпочел заниматься вместо позирования.
Французская модная иллюстрация, опубликованная десятью годами позднее (ил. 131), показывает, как влияние кубизма отразилось в искусстве, предназначенном передавать желаемое восприятие моды — особенно акцентируется импульс превратить одетую женскую фигуру в безликий набор абстрактных форм.
все они из одного вещества под его кистью, то есть краска во всем ее множестве оттенков, слитых в обезличенную систему объемов
Тяжелые юбки, сапоги и косынки на женщинах было легче показать как чистую геометрию, ведь вид сзади упрощает фигуру тепло укутанной женщины до форм ее одежды
Казимир Малевич был одним из тех, кто пожелал преодолеть рамки субъекта и объекта ради чистой игры живописной формы; но и он совершал некоторые шаги в сторону предметности, один из которых — «Утро после вьюги в деревне» 1912 года (ил. 130).
В этой последовательности картин мы можем пронаблюдать развитие стилей живописной моды между 1866 и 1912 годами. Стивенс и Коро оба предпочитали изображать женщин в неподвижности, что позволяло продемонстрировать множество деталей модного в 1860‐х и 1870‐х годах платья: одетая женщина у них похожа на пышно цветущее дерево или роскошно обитый диван; шлейфы первых двух платьев расправлены, чтобы оставаться там, где их расположили. На рубеже веков ощущение движения, пусть даже только света по поверхностям, стало неотъемлемой частью женской элегантности, а четкость деталей имела меньшее значение, чем правильный общий силуэт. И Балла, и Дьюинг показывают модно одетую женщину как цельную, гладкую фигуру, и ощущение ее гибкой подвижности распространяется на ее шлейф.
Ее платье, как и платье на модели Дьюинга, написано паутиной сверкающих мазков, здесь по-летнему белым на белом, как если бы одежда была источником энергии, глубоко личным элементом ее устремления, частью того, что пробуждает в ней желание уйти. Это
Она идет в модной слегка наклоненной вперед позе — знаменитый S-образный изгиб, характерный для образа «девушки Гибсона», продукта массовой иллюстрации и массового театра рубежа веков.
Перед нами зрелая женщина, а не девушка; ее вечернее платье неяркого цвета символизирует переход на этап жизни, когда на щеках уже не играет румянец.
Впрочем, модный костюм здесь, как и в других работах этого художника и иных произведениях, которые мы рассматривали, — это важная составляющая настроения картины.
