– Мечта, братишка, это такая штука, которую нельзя осуществить, но можно носить в себе и греть душу, когда плохо. Всем плохо, всему народу, кому сейчас хорошо? Даже Достоевский писал о страданиях русского народа. А Достоевский – это гордость, это святое. Понимаешь? Так что мечта должна быть неосуществима и вселять в человека надежду.
Я знал, что жизнь моего детища в его руках. Так себя, наверное, чувствуешь, когда тебе делают минет. Доверяешься партнеру полностью, отдаешь свой источник вдохновения, свою судьбу в его руки и надеешься, что все будет сделано в лучшем виде. Но есть ведь и риск. А где его нет?
– У меня есть. Я живу недалеко. Пешком минут десять…
– Хорошо
– Мечта, братишка, это такая штука, которую нельзя осуществить, но можно носить в себе и греть душу, когда плохо. Всем плохо, всему народу, кому сейчас хорошо? Даже Достоевский писал о страданиях русского народа. А Достоевский – это гордость, это святое. Понимаешь? Так что мечта должна быть неосуществима и вселять в человека надежду.
Мы всего лишь капли дождя, возомнившие себя океаном.
Дворцовый мост, город Петра, «нежность», сахарные слезы и драма,
Мы всего лишь капли дождя, возомнившие себя океаном.
Страдают потому, что хотят обладать,
Целуя ветер, клянусь, что бегать за ним я не стану.
«В твоих глазах осколки
южного солнца,
Нежность в ладонях,
Жар на кончиках пальцев.
Небо зовет венчаться,
В нем мы с тобою тонем,
Два незнакомых знакомца.
Спасибо тебе…»
Было слишком мало времени, чтобы уснуть… Я занимался с ней любовью.
Если чувствуешь, что душа лежит к этой женщине, если понимаешь, что готов всю жизнь смотреть в ее глаза, делить ванную, кухонный стол, спальню, если знаешь, что будешь хотеть ее всю свою жизнь, потому что никого до нее так не хотел, – тогда бери ее, целуй и никуда от себя не отпускай. Конечно, ты можешь и ошибиться, но если не ошибешься, тогда все совместно прожитые годы ты будешь видеть в ней один-единственный изъян – отсутствие живота, в котором она могла бы носить продолжение тебя.
Как много убожества мнит себя божеством
