Ну как он увидит, что у него темно в глазах, если у него темно в глазах?
Он часто напоминал Йоссариану оголтелых интеллектуалов с обоими глазами на одной стороне лица от постоянной беготни по музеям современного искусства. Йоссариан поддавался этой иллюзии – воспринимал Клевинджера однобокозрячим из-за его неспособности посмотреть на что-нибудь хотя бы с двух разных сторон: Клевинджер неизменно видел только одну.
Крафт был тощим и безобидным парнем из Пенсильвании, а стремился он всю жизнь только к тому, чтобы всем угодить, но даже и в этом убогом стремлении отнюдь не преуспел.
Псих, – упрямо повторил Клевинджер.
– Они стараются меня убить, – рассудительно сказал Йоссариан.
– Да почему именно тебя? – выкрикнул Клевинджер.
– А почему они в меня стреляют?
– На войне во всех стреляют. Всех стараются убить.
– А мне, думаешь, от этого легче?
В университете своего штата он занимался так серьезно, что гомосексуалисты считали его интеллектуалом, а интеллектуалы – гомосексуалистом.
продолжалась война. Люди обезумели и получали за это медали.
что такое родина? Участок земли, окруженный со всех сторон границами, причем, как правило, искусственными. Англичане умирают за Англию, американцы за Америку, немцы за Германию, русские за Россию – в этой войне дерутся пятьдесят или шестьдесят стран, и каждая для кого-то родина. Так неужто все они стоят того, чтоб за них умирать?
– Это вовсе не моя нога, – сказал лейтенант Шайскопф.
– Стало быть, все же моя, – решил майор Меткаф.
– Так уберите ее.
– Слушаюсь, сэр. Только сначала вам придется убрать свою. А то она стоит на моей.
– Вы предлагаете мне убрать ногу?
– Что вы, сэр! Никак нет, сэр!
– Тогда убирайте вашу и помалкивайте. Чтоб никакой мне тут околесины. Ясно?
Поправка-22. «Всякий, кто хочет уклониться от выполнения боевого задания, нормален»
– Может, ты и прав, – хмуро уступил Клевинджер. – Может, невзгоды и правда удлиняют жизнь. Да только кому она такая нужна?
– Мне, – сказал Дэнбар.
– Зачем? – спросил Клевинджер.
– А что у нас еще-то есть?
