Человек не способен до конца постичь свой собственный разум, и в этом, я думаю, заключается самый щедрый и милосердный дар, полученный им от матушки-природы.
“Лежащие навеки неподвижно не обязательно мертвы.
Но вечность даже смерть порою не щадит и может умертвить”.
Человек не способен до конца постичь свой собственный разум, и в этом, я думаю, заключается самый щедрый и милосердный дар, полученный им от матушки-природы. Мы не больше, чем аборигены, живущие на безмятежном острове невежества, со всех сторон окруженные черными водами бесконечности, что как бы наглядно должно нам показывать, что отплывать далеко от берегов может быть крайне опасно. Разные науки, каждая из которых развиваясь в своем собственном направлении, до сих пор не причиняли человечеству много вреда. Но однажды эти разрозненные знания соединятся воедино и откроют настолько ужасающие перспективы реальности и нашего ужасного положения в ней, что мы либо сойдём с ума от такого озарения, либо убежим от этого смертоносного света знаний подальше в темный и невежественный, но безопасный мир нового Средневековья.
Но я почему-то все равно не мог заставить себя поверить в истинность видений странного скульптора, хотя, наверно, причиной этому было то, что я был скептиком до мозга костей и придерживался принципа не доверять незнакомцам.
Он называл себя “психически сверхчувствительным”, но приземленные люди старого торгового города считали его обыкновенным чудаком.
Лежащие навеки неподвижно не обязательно мертвы.
Но вечность даже смерть порою не щадит и может умертвить”
Но как только я начинаю размышлять о том, это всего лишь малая часть того, что кроется там внизу на дне морском, мне сразу же хочется убить себя.
Он записал все, что помнил об этом ужасном происшествии, пока смерть не настигла его. Но его жена не должна была ничего об этом узнать. В каком-то смысле, смерть стала для него спасением, ибо только она могла стереть все эти жуткие воспоминания.
Да упокоит Господь их души, если вообще во вселенной есть хоть какой-то покой.
группового безумия и мании весной 1925 года.
В первой
