чтобы заблудиться и никогда не вернуться домой, в общем-то, не нужен лес
Или, как Алиса, летит все ниже по кроличьей норе. Кто вообще решил, что это добрая детская сказка? История про девочку, которая упала в яму, чуть не утонула, встретила целую толпу опасных психов, отказавшихся понимать, что она говорит, и, наконец, чуть не лишилась головы. И это сказка? Серьезно? Да это самый настоящий хоррор
Целых людей на самом деле почти не бывает. Все со сколами и трещинами. Ну, знаешь, как старые чашки. Просто у кого-то их больше, а у кого-то меньше. И задача в том, чтобы принять эти щербинки, научиться с ними жить — так, чтобы не расплескивать чай, никого не поранить и не расколоться на части. Правда, не все с этим справляются. Некоторые все-таки бьются.
Тамаре это показалось каким-то мелочным и неправильным. Девочки лежат без сознания, а взрослые сидят, уткнувшись в смартфон, и вальяжно строчат тысячи знаков текста, чтобы порассуждать, кто здесь прав, а кто виноват. Как будто люди уже давно перестали быть людьми и превратились в комментаторов, которых хлебом не корми — дай высказать свое мнение по любому поводу, даже если его никто не спрашивал. Я комментирую, а следовательно, я существую.
Тамара тихонько фыркнула, представив, как она заливает их в инстаграм: оцените, мол, какую шикарную школу мы нашли для Томочки. И между строк: вообразите, сколько денег это все стоит, завидуйте нам, посмотрите, какая я прекрасная мать.
что для того, чтобы заблудиться и никогда не вернуться домой, в общем-то, не нужен лес.
дом — это оплот надежности, безопасности и уюта, и когда он перестает выполнять свои функции и превращается в кошмар — это очень пугающе. Нет ничего страшнее, чем когда человек не чувствует себя в безопасности даже в собственном доме...
Самые интересные истории рождаются благодаря чьей-то глупости и безрассудности.
— Совершенно верно, — засмеялся Озеров. — Самые интересные истории рождаются благодаря чьей-то глупости и безрассудности.
На самом деле Тамара не хотела уходить. Ей хотелось остаться. Ей хотелось взять в руки не крошечную зажигалку, а факел. Хотелось бежать с ним по коридорам и, хохоча, оставлять за собой ревущий огненный шлейф. Хотелось услышать треск ломающихся балок, увидеть, как тонет в дыму и пламени дом, который не принес ей ничего хорошего. Который не принес ничего хорошего Ангелике и был до основания пропитан ее болью. Этот дом из розового кирпича ни в чем не виноват — темнотой его наполнили люди, но, чтобы отпустить прошлое, иногда нужно разрушить его до основания.
