Люди думают, что знание о грядущих событиях подготавливает к ним, но зачастую оно лишь делает немощным.
, чтение было способом вырваться из тесноты окружающего меня мира. Но, может, потому-то он и казался тесным, что я был жадный читатель? По силам ли хоть какой-нибудь реальности соответствовать мирам, существующим только в книгах? В любом случае, литература сотворила со мною именно то, что предрекали противники “любовных романов”, получивших широкое распространение в восемнадцатом веке, — она породила беспокойные мечты и желания, в буквальном смысле отрывавшие от родных корней.
Если такой силой обладают простые слова, что же говорить о фото и видео, бесконечно мелькающих в ноутбуках и смартфонах? Коль верно выражение “Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать”, то какую же власть имеют изображения, проникающие со всех уголков земного шара! Какие мощные мечты и желания они порождают! И среди них — охота к перемене мест.
Всякий раз, как разуверишься в будущем, дорогой, вспомни эти слова: Unde origo inde salus — “Где начало, там и спасение”
Больше всего в нем раздражало то, что он всегда находил способ меня поддеть.
Если все так, почему ты используешь религиозные слова?
— Это какие же?
— Например, “суеверный” и “сверхъестественный”. — Чинта изобразила пальцами кавычки. — Разве ты не знаешь, что они пущены в обиход Святой инквизицией? Задачей инквизитора было выкорчевать “суеверие”, заменив его истинной верой. Именно он решал, что “естественно”, а что “сверхъестественно”. Когда ты говоришь о своем неверии в “сверхъестественное”, возникает противоречие, поскольку это означает, что ты не веришь и в “естественное”. Одно без другого не существует.
Люди думают, что знание о грядущих событиях подготавливает к ним, но зачастую оно лишь делает немощным.
Докхин Рая или Чанда Садагара..
Если все так, почему ты используешь религиозные слова?
— Это какие же?
— Например, “суеверный” и “сверхъестественный”. — Чинта изобразила пальцами кавычки. — Разве ты не знаешь, что они пущены в обиход Святой инквизицией? Задачей инквизитора было выкорчевать “суеверие”, заменив его истинной верой. Именно он решал, что “естественно”, а что “сверхъестественно”. Когда ты говоришь о своем неверии в “сверхъестественное”, возникает противоречие, поскольку это означает, что ты не веришь и в “естественное”. Одно без другого не существует.
— Да ладно тебе, это же просто понятия, — сказал я досадливо.
— Да, ты прав. Однако мир состоит из понятий, а эти два восходят к семнадцатому веку, хоть ты и мнишь себя таким современным.
Теперь я понял, отчего злобствующие молодцы на соседних катерах так испугались старой лодки с беженцами: это суденышко символизировало обрушение вековых устоев, сформировавших облик Европы.
