Человек рождается одиноким; строго говоря, рождение – это и есть первый шаг навстречу одиночеству, таковы правила игры, в которую нас всех втянули, не спросив; жалобы не принимаются.
Особенно хороши были ежедневные совещания, которые обычно начинались в полной тишине и завершались три минуты спустя фразой Джуффина: «Ну да, можно и так».
Я, видишь ли, уже привык справляться сам. Или не справляться. Но все равно сам. Хорошая привычка, не стоит от нее вот так сразу отказываться.
Тут одного слуха мало, стоя за дверью, не поймешь, как и зачем молчит человек
очему-то принято считать, будто любовь – это непременно светлое и прекрасное чувство, а уж быть объектом чьей-то любви – сплошное удовольствие. Увы, это почти всегда не так. Перекроить по своей мерке и оставить при себе – вот чего обычно хотят любящие – супруги, или родители, без разницы.
Если учесть, что все мы в той или иной степени подвержены заблуждениям, следует выбирать для себя убеждения, которые доставляют максимальное удовольствие.
Когда человек по-настоящему тверд в своих убеждениях, обстоятельства обычно складываются так, что ему не приходится от них отступать.
Шурф, хвала Магистрам, не обратил ни малейшего внимания на все эти страсти. Он вообще обладает счастливым умением выбирать, что замечать, а что нет; в каком-то смысле он уже давно живет в идеальном мире, где происходят исключительно интересные и важные события – причем именно в такой последовательности. Крупномасштабных трагедий и катастроф ему и там наверняка хватает, зато ни склок, ни дрязг, ни оскорбительных намеков, ни мелких пакостей нет в помине; не удивлюсь, если он уже давным-давно благополучно забыл об их существовании или вовсе никогда не знал – а что ж, я бы совершенно не удивился.
Всегда нужно четко понимать, где ты сам совершил ошибку, а где вмешались обстоятельства, над которыми ты не властен – это полезно и для душевного равновесия и, что еще более важно, для дела
Полицейский, которого легко напугать, смешон; полицейский, равнодушный к чужому горю, страшен
