дом, который никогда не меняется и остается на своем месте, – это самое ценное сокровище в мире.
Разговоры подобны зайцам – только дурак бросается за ними в погоню и пытается поймать.
Так, чтобы остались довольны все боги, или твой Бог, или наши предки.
Довольно длинная очередь выстроилась у дальнего угла западной стены, где лежала быстро уменьшавшаяся груда деревянных щитов, на части из которых виднелись куски речного мха, оставшиеся с тех пор, когда дерево служило обшивкой лодок. Санфугол в потрепанной форме серого цвета наблюдал за их распределением.
Арфист поднял голову.
– А, вот и вы. Там, в углу.
«Такой ответ, несомненно, не приносит удовлетворения, Саймон, – сказал старик. – Как и любые другие, когда перед нами встают подобные вопросы. Если бы правильные ответы существовали, в мире царил бы такой же порядок, как в соборе, – ровный камень на ровном камне, идеальный прямой угол сходится с идеально прямым углом – все массивное и неподвижное, как стены собора Святого Сутрина. – Он приподнял свой кувшин с пивом, словно салютуя. – Но будет ли любовь в таком мире, Саймон?
Древние истории подобны крови. Они наполняют людей, даже когда те этого не знают и не думают о них.
представить, что ты оказался на краю мира и вот-вот свалишься вниз.
Несмотря на его настроения, такие же разные, как солнце и луна, и капризы, когда ураганы вспенивали поверхность, океан подарил ее детству постоянство.
учеников, с трудом поднялся на ноги.
– Это и в
Нуждаться в других – значило проявить слабость.
Древние истории подобны крови. Они наполняют людей, даже когда те этого не знают и не думают о них. – Саймон мгновение размышлял. – Но стоит наступить трудным временам, они возникают со всех сторон. И это тоже подобно крови.
