Дом не там, где ты родился, дом там, где ты находишь свет, когда повсюду одна тьма».
Мы пожали друг другу руки, словно друзья. Всю свою жизнь Шакал когтями и клыками боролся за право на жизнь. Смотрю на него, такого маленького и незаметного в мире богов, и он кажется мне почти что героем, благородно сражающимся с отвергнувшим его отцом, с членами Сообщества, которые смеются над его ростом и слабостью, обзывают его каннибалом, хотя сами приказали ему идти на все ради победы. Мы с ним странным образом похожи. Он мог бы сделать себе протез, но не стал, сочтя отсутствие руки знаком отличия, а не позорной меткой.
— Нет. Нет, — повторяет он, ни на секунду не изменяя себе, как всегда тихий и спокойный, хоть и ужасный в своем горе. — Ты сын алых. Я сын золотых. Тот мир, в котором мы были братьями, уже потерян.
Он подходит ко мне, нагибается и аккуратно наклоняет своими холеными руками шкатулку из слоновой кости, чтобы мне было видно ее содержимое.