Молись, чтобы так и было! – цедит Винт. – А то с нашим БК, только матом отбиваться можно или камнями и палками.
Дык, – начинает разведчик.
– Что дык, пык? – передразнивает Винт. – А когда на точку придём, ты от тени своей шарахаться будешь?
– Сыкотно, да? – чистильщик водит стволом пулемёта по дороге.
Курц молчит.
– Это хорошо, что тебе страшно, – продолжает боец, – тот, кто не боится, дохнет первым. Только дураки не боятся.
– А тебе страшно? – чувствуя, как внутри нарастает волна злости, спрашивает Курц.
Седой поворачивает голову, внимательно смотрит на парня, затем, сквозь зубы, цедит:
– А ты меня в труса… или придурка записать хочешь?
Был человек, и не было. Вопрос лишь в том, что останется после тебя. Какая память? Худое или доброе?
– знаешь, как раньше говорили? Хочешь рассмешить бога, расскажи ему о своих планах.
