занят, должен сбросить листья. Осень, понимаете ли. Полные ветки работы.
Я поймал себя на мысли, что предаюсь зряшным воспоминаниям. Расходую жизненную энергию на пустые, болезненные размышления, которые мучают и ослабляют, но ничего не меняют к лучшему
Я одет в лохмотья, но жив.
Я слаб как младенец, меня сотрясает дрожь, я умираю от голода. Но я жив.
Я жив и еще посражаюсь.
и руку Плачущей Девушки, а за ней – идиотский шар на колонне, назовем его, например, Глобусовый Верх, шип
Я ведь командир. Я смотрю под ноги. Тут есть люди, которые мне доверились. Они решили, что я лучше прочих знаю, как поступить.
Разница потенциалов достигает миллионов фарадеев,
Wies’ mir bardak, wsje liudi – bljadi — как говаривал сержант Шеваль.
Мне неудобно. Это и значит, что я жив.
которые падали – один за другим, брызгая фонтанами крови, не успевая даже обнажить мечи, о свисте стали
Любой глупец умеет радоваться победе, но в жизни бывают и поражения
